Читаем История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции полностью

После войны возникли не менее острые проблемы, райком партии гнул свою линию, не считаясь ни с какими оправданиями, Анфиса Петровна делала всё для того, чтобы выполнить указания райкома, в лес направила столько, сколько смогла, но этого оказалось мало. При молчаливом согласии колхозников её сняли с председателей и назначили Дениса Першина, исполнителя райкомовской воли. Михаил согласился с решением, даже первый выкрикнул одобрение, а потом мучительно размышлял о прожитых годах под управлением Анфисы Петровны, о её доброте, искренности, постоянном внимании к бабьей доле, и горько становилось на душе. Потом выбрали председателем колхоза Лукашина, вернувшегося с фронта. И снова началось давление райкома партии на голодных и измученных войной людей: то добровольная сдача хлеба государству, то заготовка леса, то подписка на заём. «Месячник по лесозаготовкам (их стали объявлять с начала тридцатых годов) означал примерно то же самое, что решающий штурм укреплений врага на фронте» (Абрамов Ф. Две зимы и три лета. С. 232), – бесстрашно писал Ф. Абрамов в романе. Лукашин попытался возразить против такого решения райкома, но получил строгое уведомление райкома, и пришлось согласиться; кузница пусть работает, сев на носу, сам пошёл на лесозаготовки. Месяц провёл на лесозаготовках, вернулся, наступила пора добровольной подписки на заём. Ганичев, уполномоченный района, строго предупредил: «Не ниже контрольной цифры. Выше можно, а ниже нельзя». «Это был старый коняга-районщик, сухой, жиловатый и очень выносливый, один из тех уполномоченных-толкачей, которые из года в год, и зимой и летом, и в мороз и в грязь, колесят по районной глубинке – пешком, на случайных подводах, на попутных машинах, как придётся… Его, Ганичева, теперь власть в Пекашине. Вчера, например, Ганичев отдал распоряжение: завтра, в первый день подписки, никого на работы не посылать… Будто жизнь остановилась в Пекашине» (Там же. С. 277).

Ходит из дома в дом и удивляется сопровождавший Ганичева Лукашин, до какой бедноты и обездоленности докатился трудовой народ за годы войны. «И Лукашин опять заметался в мыслях по своей председательской колее. На носу сев – основа основ деревенского бытия, а что он застал в Пекашине пять дней назад, вернувшись с Ручьёв? Полное запустение, если не считать нетёсовского звона в кузнице. А Михаил Пряслин, его заместитель, чуть ли не при смерти: жесточайшее воспаление лёгких. И так, оказывается, уже десять дней. Десять дней колхоз без хозяина! Весной, накануне сева» (Там же. С. 277—278). Ничего удивительного не было в том, что Пётр Житов, инвалид Отечественной войны, решительно заявил, что он готов подписаться на определённое количество трудодней: «Триста шестьдесят делим на двенадцать – это сколько будет? Тридцать. А за три месяца, стало быть, девяносто. Так? Теперь деньги. В этом году на трудодень ни хрена ещё не выдали. Ладно. Возьмём по прошлогоднему. Одиннадцать, даже пятнадцать копеек для круглого счёта. Пятнадцать множим на девяносто – сколько получится? По-моему, арифметика ясная – тринадцать рублей пятьдесят копеек… Ах, так! Колхозная валюта не годится?.. Вот я тебя спрашиваю: что такое эта самая колхозная валюта?» (Там же. С. 285).

Фёдор Абрамов хорошо знал ранние очерки Михаила Шолохова, знал и очерк «По правобережью Дона» (Правда. 1931. 25 мая), вспомнил и казачий смех по поводу районного уполномоченного, «Кальман-уполномоченного», вспомнил и «белоусового немолодого казака», рассказавшего юмористическую картинку в станице Боковской, знал и с той же беспощадностью написал о добровольном займе в селе Пекашине.

О Лукашине и Ганичеве Фёдор Абрамов написал после того, как они обошли многие дома Пекашина: «Они оба устали, измучились. Хождение от дома к дому, из заулка в заулок, одни и те же разговоры и уговоры – всё это начисто измотало их» (Там же. С. 287).

Но на этом не кончились беды пекашинцев, а следовательно, и всех колхозников страны. После богатого урожая Лукашин, радуясь, сказал колхозникам, что пора готовить мешки для зерна, но райком потребовал перевыполнения плана на 215 процентов, и радость у мужиков поуменьшилась. Но и это ещё не всё. «В двадцатых числах августа в Пекашине собралось сразу пять уполномоченных: уполномоченный по хлебозаготовкам, уполномоченный по мясу, уполномоченный по молоку, уполномоченный по дикорастущим – и на них был план – и, наконец, уполномоченный по подготовке школ к новому учебному году. Плюс к этому свой постоянный налоговый агент Ося, – писал Ф. Абрамов. – И все эти люди с пухлыми полевыми сумками, в которых заранее всё было расписано и рассчитано, с утра осаждали Лукашина. И каждый из них требовал, нажимал на него, ссылаясь на райком, на директивы и постановления. Но, конечно, тон среди них задавал Ганичев, уполномоченный по хлебозаготовкам» (Там же. С. 375).

Перейти на страницу:

Похожие книги

История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны
История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны

История частной жизни: под общей ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби. Т. 4: от Великой французской революции до I Мировой войны; под ред. М. Перро / Ален Корбен, Роже-Анри Герран, Кэтрин Холл, Линн Хант, Анна Мартен-Фюжье, Мишель Перро; пер. с фр. О. Панайотти. — М.: Новое литературное обозрение, 2018. —672 с. (Серия «Культура повседневности») ISBN 978-5-4448-0729-3 (т.4) ISBN 978-5-4448-0149-9 Пятитомная «История частной жизни» — всеобъемлющее исследование, созданное в 1980-е годы группой французских, британских и американских ученых под руководством прославленных историков из Школы «Анналов» — Филиппа Арьеса и Жоржа Дюби. Пятитомник охватывает всю историю Запада с Античности до конца XX века. В четвертом томе — частная жизнь европейцев между Великой французской революцией и Первой мировой войной: трансформации морали и триумф семьи, особняки и трущобы, социальные язвы и вера в прогресс медицины, духовная и интимная жизнь человека с близкими и наедине с собой.

Анна Мартен-Фюжье , Жорж Дюби , Кэтрин Холл , Линн Хант , Роже-Анри Герран

Культурология / История / Образование и наука
Япония Нестандартный путеводитель
Япония Нестандартный путеводитель

УДК 520: 659.125.29.(036). ББК 26.89я2 (5Япо) Г61Головина К., Кожурина Е.Г61 Япония: нестандартный путеводитель. — СПб.: КАРО, 2006.-232 с.ISBN 5-89815-723-9Настоящая книга представляет собой нестандартный путеводитель по реалиям современной жизни Японии: от поиска жилья и транспорта до японских суеверий и кинематографа. Путеводитель адресован широкому кругу читателей, интересующихся японской культурой. Книга поможет каждому, кто планирует поехать в Японию, будь то путешественник, студент или бизнесмен. Путеводитель оформлен выполненными в японском стиле комиксов манга иллюстрациями, которые нарисовала Каваками Хитоми; дополнен приложением, содержащим полезные телефоны, ссылки и адреса.УДК 520: 659.125.29.(036). ББК 26.89я2 (5Япо)Головина Ксения, Кожурина Елена ЯПОНИЯ: НЕСТАНДАРТНЫЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬАвтор идеи К.В. Головина Главный редактор: доцент, канд. филолог, наук В.В. РыбинТехнический редактор И.В. ПавловРедакторы К.В. Головина, Е.В. Кожурина, И.В. ПавловКонсультант: канд. филолог, наук Аракава ЁсикоИллюстратор Каваками ХитомиДизайн обложки К.В. Головина, О.В. МироноваВёрстка В.Ф. ЛурьеИздательство «КАРО», 195279, Санкт-Петербург, шоссе Революции, д. 88.Подписано в печать 09.02.2006. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 10. Тираж 1 500 экз. Заказ №91.© Головина К., Кожурина Е., 2006 © Рыбин В., послесловие, 2006 ISBN 5-89815-723-9 © Каваками Хитоми, иллюстрации, 2006

Елена Владимировна Кожурина , Ксения Валентиновна Головина , Ксения Головина

География, путевые заметки / Публицистика / Культурология / Руководства / Справочники / Прочая научная литература / Документальное / Словари и Энциклопедии