История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Деревенский мужик Николай Заварихин с первых страниц понимает, что Москва – город не простой, он по-простецки оставил багаж плачущей девушке, а вернулся – ни девушки, ни багажа не оказалось на месте. Точно так же произошло и в кабаке, где собиралось «дно» Благуши, в том числе и Митька Векшин, он захотел «блеснуть» богатством, но ничего из этого не получилось: у собравшихся в кабаке свои порядки и свои законы. Один за за другим появляются персонажи: дядя Николая Емельян Пухов, прозванный Пчховым, писатель Фирсов, собирающий материалы; в пивной Николай увидел чуть ли не всех действующих лиц романа, всю «залётную гулящую публику»: пышная красавица-певица, половой Алексей, скромный Митька, бывший помещик Манюкин, вот вошла сестра Митьки, артистка цирка, Николка сразу захотел с ней познакомиться… Потом Фирсов расспрашивает Митьку, Чикилёва, появляется Маша Вьюга, Зинка… читатель узнает биографию Митьки Векшина, он рабочий, затем – красный командир, потом «медвежатник»… Так драматично, весело и непринуждённо развивались трагические события, раскрывались характеры удивительного «дна» Москвы. Во время милицейской облавы Машка Вьюга вовлекла в свои объятия писателя Фирсова, дескать, любовники, Фирсов готов продолжать эти объятия и после облавы, но Манька тут же пресекла его попытки: «Ну, чем, тетеря, чем ты можешь меня прельстить?.. ни золота на тебе, ни чина. Что ты умеешь, кроме своих глупых писаний?» (Леонов Л. Вор. М., 2010. С. 192—193). У Николки Заварзина с Татьяной, артисткой цирка, которая почувствовала в нём мощь и силу, отношения наладились мгновенно, он взял бричку, отвёз Татьяну в лес, пошли гулять, а тут всё и произошло. Заварзин ремонтирует квартиру для совместной жизни. Татьяна предлагает ему деньги для предприятия, а он обещает платить ей проценты с этого долга: «Как мог ты о процентах заговорить, когда я всю себя без остатка тебе предала?» – «Расчёт дружбы не портит…» И вдруг, в бессознательном расчёте на грубое и действенное средство, привлёк её к себе… Было что-то бесконечно кощунственное в этой властной, стремительной ласке почти рядом с мёртвой девочкой за стенкой, но больше нигде вокруг спасенья не было» (Там же. С. 267). Татьяна решила уходить из цирка, но не получила поддержки от друзей и знакомых. Как-то Татьяна рассказала о Векшине такое, что это неожиданно сняло с его образа романтический ореол. А когда Векшин появляется на одном из торжеств, все сразу почувствовали, что он чем-то болен. И Фирсов предлагает свою разгадку этой болезни. Векшину всё время приходят ночью призраки тех, кого он сгубил во время Гражданской войны, не те, с кем схватился в равном бою, а те, кто был повержен его бессовестной злобой, одному из пленных офицеров он отрубил полруки… Вот они-то и приходят по ночам. За честными деньгами он пришёл к Саньке Велосипеду и видит, как корчится бывший его вестовой от жадности, но всё-таки деньги дал. А потом Векшин пришёл к Пчхову и признался в том, что он болен, и в своем доверительном разговоре они выяснили причины этой болезни. «На самом же деле Векшин в тот раз ко Пчхову вовсе не заходил… а… плутал по городу» (Там же. С. 368). Всё это придумал Фирсов в своей повести о Векшине, который с середины повести становился «почти ненавистной автору личностью»: «Он был вор и отребье своего класса, в походе таких, как он, п у с к а л и в р а с х о д без суда» (Там же. С. 369).

Для многих персонажей романа действие закончилось трагически: погибла артистка цирка Татьяна, заболела Машка Вьюга, рассыпалась фронтовая дружба Векшина и Саньки…

«Несмотря на бесспорный успех романа, – писал Олег Михайлов, – несмотря на отзывы Горького, писавшего о «Воре» и Ромену Роллану, и Стефану Цвейгу, несмотря на то, что роман, как видно, имел определённый – и очень высокий – литературный успех, Леонов через тридцать лет сел за стол и основательно переделал произведение. Летом 1957 года он приступает к переработке «Вора»; новая, вторая редакция завершена лишь в середине 1959 года. В беседе с корреспондентом «Вечерней Москвы» Леонов сообщил:

«В собрание моих сочинений не вошло одно из ранних произведений – роман «Вор», рисующий некоторые явления нэпа. Я всегда помнил о стилевых недостатках и промахах этого романа, который был начат 34 года назад… Мне захотелось уточнить, углубить идею и действие произведения, не нарушая притом сюжетной канвы.

Делать это оказалось трудно. Я думал управиться с этим делом в три недели, а вот сижу над ним уже больше года: фактически потребовалось многое переписать и написать заново. То обстоятельство, что один из персонажей романа является литератором, позволит мне теперь показать писательскую лабораторию на более расширенном опыте, – пишу-то я уже сорок лет.

Может быть, и не удастся сохранить в романе молодую наивность той давней поры… Зато, мне хочется надеяться, роман приобретёт некоторые новые качества, которых у него не было в первой редакции!» (Вечерняя Москва. 1958. 4 октября).