История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Лишённый дара публично выступать, страдая заиканием и вследствие скромности своего характера, Николай Тряпкин оказался в итоге мало кому известным. А перебирая в памяти больше двадцати поэтических книг Николая Тряпкина, таких как «Распевы» (1958), «Краснополье» (1962), «Гнездо моих отцов» (1967), «Златоуст» (1971), «Гуси-лебеди» (1971), «Вечерний звон» (1975), «Заповедь» (1976), «Стихотворения» (1977), «Скрип моей колыбели» (1978), «Избранное» (1980), «Огненные ясли» (1985), «Излуки» (1987), десятки стихотворений в газетах «День» и журналах конца века, приходишь к выводу, что эти стихи были неотъемлемой частью великой русской литературы ХХ века, голосом «русского человека на трудных перепутьях нашей эпохи». «Есть книги наполненные живой кровью жизни, – писал Виктор Кочетков, – её радостями и печалями, её надеждами и сомнениями. Портрет нынешнего и вчерашнего дня, нарисованный Николаем Тряпкиным в стихах, весьма убедителен, точен и самобытен.

Лесные загривки. Болота, болота.
Здесь грустно кому-то и жалко кого-то.
Здесь чёрные тряси – лешачьи качели,
И чьи-то во мхи деревеньки засели…

В этом стихотворении-исповеди с особой рельефностью выразились особенности поэтики Николая Тряпкина, поэтики, вбирающей в себя порывистость современности и грустную думу былого, прозаическую усмешку городского знания и лукавое простодушие деревенского чувствования» (Тряпкин Н. Избранное. 1984. С. 3). А талантливый знаток современной русской поэзии Владимир Бондаренко о Николае Тряпкине писал:

«В последний период своего творчества резко выступал против перестройки и разрушения России. Вошёл в редколлегию «День», был её постоянным автором и в каком-то смысле поэтическим символом.

Признанный классик ХХ века» (Бондаренко В. Последние поэты империи. М., 2005. С. 18).

Родился в селе Саблине Тверской области в семье столяра, о занятиях которого впоследствии написал большое стихотворение. Но вспоминается Тряпкину самое главное, что было особенно дорого ему в детстве. В одном из поздних стихотворений, «Бабка», Тряпкин отмечает, какую глубинную роль сыграла бабка Настасья, оставаясь с ним наедине («Мать с отцом уберутся / Куда-нибудь лясы точить»), не обращая внимания на морозы, на ворчанье кота, постоянно рассказывает: «Ну, а ты всё поешь и поешь, / То ли сказки свои родовые, / То ли вирши духовные, / Коим не видно конца. / И плывут на меня до сих пор / Грозовые столетья былые, / И в глаза мои смотрит Судьба, / Не скрывая лица. / И уж если теперь / Мои песни хоть что-нибудь значат, / И уж если теперь я и сам / Хоть на что-то гожусь, – / Ах, всему тому корень / Тогда ещё, бабушка, начат – / Там, у нас на печи, / По которой я нынче томлюсь» (1982).

Вот главный источник богатства русского языка, пословиц, поговорок, несравненных метафор и сравнений, знание былых историй и приключений родового гнезда.

Семья переехала в торговое село Лотошино Московской области, где в 1939 году Тряпкин закончил среднюю школу и, увлечённый русской историей, поступил в Московский историко-архивный институт. Но нахлынула война, и Николай Тряпкин вынужден был эвакуироваться в лесную деревню, недалеко от Сольвычегодска, начал работать на колхозном поле, потом стал счетоводом. И новые волны яркого северного языка, с его афоризмами, образами и меткостью, переполняли творческую душу юноши. Здесь ещё помнили Николая Клюева, Тряпкин хорошо знал творчество Алексея Кольцова, ценил поэтические образы Александра Прокофьева, Александра Блока, Сергея Есенина, уж не говоря о Пушкине, Державине, Тютчеве, многое из поэтического творчества русских гениев он знал наизусть. И полились первые строчки Николая Тряпкина. В 1940 году Тряпкин написал стихотворение «Запев. Русским гармонистам», в котором прославляет русскую гармонь и величавую русскую девицу: «И сошла ты, дивная, с крылечка / Да навстречу песенке моей…» (Тряпкин Н. Избранное. С. 11). С этого стихотворения начала крепнуть крестьянская лира, и до конца жизни Николай Тряпкин совершенствовал своё поэтическое мастерство, публикуя стихи чуть ли не во всех патриотических газетах и журналах.