История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Захватывающе написаны многие главы повествования, в «Истории нашей канализации» описывается система подавления и унижения со стороны государственных органов всех инакомыслящих, созданная как отклик на призыв В. Ленина, провозгласившего общую единую цель «очистки земли российской от всяких вредных насекомых» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1966. Т. 35. С. 204). В это число входили земцы, кооператоры, все домовладельцы, гимназические преподаватели, церковные приходские советы, церковные хоры, все священники, все монахи и монахини, интеллигенты, студенты, правдоискатели, социал-демократы, эсеры, кадеты, дворяне, купцы – очистка происходила в форме внесудебной расправы. И чем больше проходило времени, тем активнее расширялся круг «вредных насекомых»: восставшие крестьяне, кулаки во время коллективизации, инакомыслящие во время войны и т. д и т. д. Любая неосторожная фраза о советской власти, о коммунистической партии, о вождях служила поводом для ареста и допросов, а выбраться из лап чекистов было нелегко. Так что поток осуждённых всё увеличивался и увеличивался, лагеря были рассеяны чуть ли не по всему Советскому Союзу.

В книге много имён, фактов, исторических и политических событий, А. Солженицын высказывает свою точку зрения на описываемые события. Книга вызвала разноречивые толкования, одни восприняли её с одобрением, другие отвергают, третьи говорят как о положительных, так и об отрицательных сторонах этого художественного исследования.

Но это, конечно, серьёзное исследование, которое не случайно названо художественным. Порой автор лишь называет то или иное судебное дело, порой судит поверхностно и видит лишь фактическую сторону, а вся глубина и неповторимость события остаются как бы в стороне. Возможно, это недостаток, а может быть, это простая необходимость лишь зафиксировать массовость явления и события.

На основе многочисленных документов А. Солженицын убедительно раскрывает судебный процесс «Шахтинское дело» (18 мая – 25 июля 1928 года) под председательством А.Я. Вышинского с главным обвинителем Н.В. Крыленко. Перед судом предстало 53 подсудимых, 56 свидетелей. Из них 16 подсудимых «стремились раскрыть обществу свои тяжёлые преступления», 13 подсудимых «извивались», а 24 подсудимых вообще виновными себя не признали (Правда. 1928. 24 мая). «Это вносило недопустимый разнобой, массы вообще не могли этого понять. Наряду с достоинствами… беспомощностью подсудимых и защитников, их неспособностью сместить или отклонить глыбу приговора, – недостатки нового процесса били в глаза, и кому-кому, а опытному Крыленко были непростительны» (с. 368—369). Нужен был новый процесс. Нужны были новые «сильные вредительские фигуры во главе». Выбрали крупного горного инженера, выдающуюся фигуру крупного общественного деятеля Петра Акимовича Пальчинского, но процесса не получилось: Пальчинский выдержал давление, издевательства, какие знали ОГПУ, – «и не сдался, и умер, не подписав никакой чуши. С ним вместе прошли испытание и тоже, видимо, не сдались – Н.К. фон-Мекк и А.Ф. Величко. В пытках ли они погибли или расстреляны – этого мы пока не знаем, но они доказали, что м о ж н о сопротивляться и м о ж н о устоять…» (с. 369—370). Подробно проанализировал А. Солженицын и процесс «Промпартии» (25 ноября – 7 декабря 1930 года), выделив здесь замечательную фразу инженера Рамзина: «Путь предательства чужд внутренней конструкции инженерства». Обвиняемых только восемь человек. Но никаких документов, никаких бумажек, их обвиняющих, ничего этого нет, как ни копались в их квартирах и на месте службы. Хотели их обвинить по происхождению, но и здесь у обвинителей ничего не нашлось – все они вышли из бедных семей: один сын крестьянина, сын многодетного конторщика, сын сельского учителя, сын коробейника… «Все восьмеро учились на медные гроши, на своё образование зарабатывали себе сами… И вот что чудовищно: при царизме никто не загородил им пути образования! Они кончили реальные училища, затем высшие технические, стали крупными знаменитыми профессорами» (с. 380).

Этот процесс удался, и Крыленко доволен, что все сознались в своих преступлениях, все одобрили диктатуру пролетариата, все получили по десять лет тюремного заключения.

«Архипелаг ГУЛАГ» А. Солженицына сначала вышел за границей, в советской критике началась полемика вокруг этой необычной книги, во время правления Л. Брежнева она была резко осуждена.

Вокруг романов А. Солженицына сначала шла обычная литературная борьба, одни критиковали, другие восхищались. Романы набрали, высокое партийное руководство рекомендовало решить вопрос об их публикации на Секретариате Союза писателей СССР.