История русской литературы X—XVII веков

Таково было содержание «Истории о великом князе Московском», памятника, который Курбский старался построить как строгое по стилю и изысканное повествование, рассчитанное на читателей, искушенных в грамматике, риторике, диалектике и философии. Но полностью выдержать это стилистическое единство автор все-таки не смог и по крайней мере в двух случаях прибег к приему, столь резко осужденному им, — к созданию бытовых сцен и использованию просторечия. Осуждая литовское панство, не проявившее достаточной воинственности в первые годы Ливонской войны, Курбский описывал, как «властели» Литовской земли, влив себе в рот «дражайшие различные вина», нежатся «на одрех своих между толстыми перинами, тогда, едва по полудню проспавшись, со связанными главами с похмелья, едва живы и выочутясь (придя в себя) востанут». Сам того не замечая, он описывал как раз «постели», за упоминание которых он осуждал Грозного. В тот же «грех» впадал Курбский и тогда, когда, явно отвечая на описания детства у Грозного, давал свою версию тех же событий. Он доказывал, что «великие гордые паны, по их языку боярове», воспитывавшие Ивана, не только не обижали его, но, напротив, угождали «во всяком наслаждению и сладострастию». Он рассказывал, что уже в детстве Иван начал «безсловесных крови проливати, со стремнин высоких мечюще их, а по их языку с крылец, або с теремов...» Курбский во что бы то ни стало стремился избежать бытовой конкретности «неистовых баб»: он превратил собак или кошек в абстрактных «безсловесных», а из крылец сделал «стремнины», но все-таки не удержался от живой детали — описания ранней жестокости того самого сироты-царевича, который, став царем и писателем, так трогательно рисовал свое сиротское детство.

Таким образом, оба крупнейших публициста XVI в. приходили к введению в свое повествование сцен и наблюдений из живой, конкретной действительности.

Создавшаяся в трудных и неблагоприятных для художественного творчества условиях, литература XVI в. все же представляет собой важный этап в истории древнерусской литературы в целом. Элементы Возрождения, обнаруживающиеся в памятниках конца XV в., не могли получить развитие в эпоху Ивана Грозного, когда все подданные, сверху донизу, рассматривались как бесправные «холопы государевы». Но вопреки многочисленным препятствиям, новые явления обнаруживаются в литературе XVI в. В литературе XVI в., и особенно в публицистике этого периода, отчетливо обнаруживается авторское начало. Писатели XVI в. почти все — яркие индивидуальности, известные нам по именам и очень непохожие друг на друга. Таковы Иосиф Волоцкий и Вассиан Патрикеев, Даниил и Максим Грек, Ермолай-Еразм и Пересветов, Курбский и Иван Грозный.

При всех глубоких различиях между ними, публицисты XVI в. отличаются одной общей чертой, характерной для общеевропейского Возрождения, — верой в человеческий разум, в возможность построения общества и государства на неких разумных основаниях. Для многих из них характерно и светское обоснование назначения государства как института, служащего общественному благу (Ермолай-Еразм, Пересветов). И даже Иван Грозный, в своей реальной деятельности склонный к самому необузданному произволу, в теории считал себя обязанным рассуждать о мерах, без которых «вся царьствия нестроением и междоусобными браньми растлятся (испортятся)».

Несмотря на подавление реформационно-гуманистических движений и исчезновение «неполезных повестей» (художественного, сюжетного повествования), литература XVI в. обнаруживала уже новые черты, несвойственные средневековой письменности. Эти новые черты получили свое развитие в литературе XVII в.

ЛИТЕРАТУРА

Будовниц И. У. Русская публицистика XVI в. М.-Л., 1947;

Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV — начала XVI века. М.-Л., 1960;

Казакова Н. А. Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI века. Л., 1970;

Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901;

Масленникова Н. Н. Идеологическая борьба в псковской литературе в период образования Русского централизованного государства. — «ТОДРЛ». М.-Л., 1951, т. VIII;

Гольдберг А. Л. Три «послания Филофея» (Опыт текстологического анализа). — «ТОДРЛ». Л., 1974, т. XXIX;

Дмитриева Р. П. Волоколамские четьи сборники XVI в. — «ТОДРЛ». Л., 1974, т. XXVIII.

Она же. Сказание о князьях Владимирских. М.-Л., 1955.

«Повесть о белом клобуке»

Текст.

«Повести о белом клобуке» см.: «Университетские известия». Киев, 1912, № 8. с. 36-40 (краткая редакция; публикация А. А. Назаревского);

Памятники старинной русской литературы. Спб., 1860, вып. I, с. 287-300 (пространная редакция; публикация Н. И. Костомарова).

Исследования.

Розов Н. Н. Повесть о новгородском белом клобуке как памятник общерусской публицистики XV века. — «ТОДРЛ». М.-Л., 1953, т. IX;

Демкова Н. С, Дмитриева Р. П., Салмина М. А. Основные пробелы в текстологическом изучении оригинальных древнерусских повестей. — «ТОДРЛ». М.-Л., 1964, т. XX, с. 149-150.

«Домострой»

Текст: