История русской литературы X—XVII веков

Федор Иванович, последний царь из дома Калиты, умер в 1598 г., не оставив наследника. На престоле оказался его шурин Борис Федорович Годунов, представитель младшей ветви старинного московского боярского рода Сабуровых, уже при Федоре Ивановиче фактически правивший Россией. Хотя воцарение Бориса Годунова было обставлено как «всенародное избрание», но авторитет самодержавной власти стал быстро падать. После смерти Бориса (13 апреля 1605 г.) Мономахова шапка превратилась в игрушку в руках многочисленных претендентов. Она добывалась столь же легко, сколь и терялась. Сын Бориса Годунова — Федор носил титул государя всея Руси лишь шесть недель; его убили сторонники Лжедмитрия I. Сам Лжедмитрий I был свергнут, не процарствовав и года. На второй день после его смерти, 19 мая 1606 г., царскую власть захватил стоявший во главе заговорщиков князь Василий Иванович Шуйский, последний Рюрикович на московском троне.

Но Россия не хотела признавать этого «боярского царя». Разнесся слух, что «Димитрий Иванович» спасся, что в Кремле убили кого-то другого. Новый самозванец еще не появился, как во имя этого призрака взбунтовались северские и заокские города — Путивль, Чернигов, Рязань, Тула. Василий Шуйский спешно отрядил войско на усмирение бунта, но под Кромами оно потерпело сокрушительное поражение. Во главе восставших стоял боярский холоп Болотников, отважный и искусный воин, который побывал и в татарском плену, и на турецких галерах, а затем, получив свободу, набрался ратного опыта в Европе.

Хотя Болотников действовал за «природного царя Димитрия», но выражал он интересы социальных низов и призывал к расправе с правящим сословием. Под знамена Болотникова стекались посадская беднота, крестьяне и беглые холопы. Болотников не раз бил царские войска, подходил к самой Москве. Только измена дворянских дружин из южных уездов заставила его отступить — сначала к Калуге, а потом к Туле. Лишь после долгой осады Тулы Василию Шуйскому удалось одолеть крестьянское войско.

Однако передышка, полученная правительством, была недолгой. Новый враг угрожал ему — новый самозванец — Лжедмитрий II. Поддержанный отрядами польских авантюристов и казаков, он летом 1607 г. приступил к Москве. Подмосковное село Тушино Лжедмитрий II сделал своей столицей, отчего и был прозван Тушинским вором или Тушинским цариком. Отсюда он рассылал своих агентов и свои отряды по русским городам. Его власть признали Псков, Суздаль, Владимир, Ростов, Ярославль, Вологда. Почти три года Москва и Тушино грозили друг другу, и ни одна сторона не могла добиться решительного перевеса.

Василию Шуйскому пришлось обратиться за помощью к шведам.

Своеобразным фоном калейдоскопической смены царей было самозванство, «царики», как их тогда называли. Оно началось с появления Лжедмитрия I (до XVII в. русские источники не знают ни одного случая самозванства). Эта «игра в царя» отражала принципиально важный идеологический сдвиг: русский народ перестал верить в божественное происхождение самодержавной власти, в то, что в стране может быть только один царь «по божьему изволению». Замечательна сама многочисленность самозванцев. За время Смуты их появилось более десятка, причем принадлежали они к разным социальным слоям. В Лжедмитрий I современники опознавали выходца из дворянской служилой семьи (Отрепьевы — галицкие «дети боярские»), в Лжедмитрий II, «Тушинском воре» — поповича, в «царевиче» Петре, который выдавал себя за сына царя Федора и воевал вместе с Болотниковым, — холопа. Это наглядное свидетельство того, что в кризисную эпоху не только верхи, но и низы надеялись захватить власть, посадить на трон справедливого царя из своего сословия.

Всесословная активность характерна не только для политической и социальной борьбы. Активность — общая черта Смутного времени, ярко проявившаяся и в сфере литературы. Роль устного и писаного слова возросла в громадной степени. Победу Лжедмитрия I обеспечило не столько оружие, сколько «подметные письма», умелая агитация, склонившая на его сторону общественное мнение. Воззвания распространяли все правители и претенденты на престол — Василий Шуйский, Тушинский вор, Боярская дума. «Прелестными листами» наводнил Россию польский король Сигизмунд III, рассылавший их от собственного имени и от имени своего сына Владислава, также пытавшегося укрепиться на московском троне. Множество агитационных «грамоток» вышло из лагеря Болотникова. Их поток особенно усилился с началом освободительной войны. «Господа братья Московского государства» (города, Троице-Сергиев монастырь) звали друг друга «быть в одной мысли», «со всею землею стояти вместе заодин и с литовскими людьми битись до смерти».