История русской литературы X—XVII веков

Абстрагированность в житиях. Для агиографической литературы характерна еще одна черта, которая особенно ярко проявится позднее, в житийной литературе XIV-XV вв., но дает о себе знать уже в житиях XI-XII вв. Черта эта — абстрагированность. Суть ее в том, что автор нарочито избегает определенности, точности, любых деталей, которые указывали бы на частность, единичность описываемых ситуаций. Это не случайность, а осмысленное стремление рассматривать жизнь святого как бы вне времени и пространства, как эталон этических норм, вечный и повсеместный. Так, например, в «Житии Феодосия Печерского» рассказывается о междукняжеской борьбе в 1073 г. (когда князья Всеволод и Святослав изгнали великого князя киевского Изяслава) в следующих выражениях: «Бысть в то время съмятение некако от вьселукавааго врага в трьх кънязьх, братии сущем по плъти, якоже дъвема брань (войну) сътворити на единого старейшааго си брата, христолюбьца иже поистине боголюбьца Изяслава. То же тако тъ прогънан бысть от града стольнааго, и онема пришьдъшема в град тъ...». Мы видим, что не названы ни имена князей — противников Изяслава, ни Киев (он именуется лишь «стольным градом»), а сама феодальная распря изображается исключительно как результат дьявольского наущения. Для абстрагирующей тенденции характерно опущение имен, именование людей по их социальному положению («некий боярин», «сей муж» или «стратиг некий»; в этом последнем случае вместо обычного русского наименования «воевода» употребляется греческий термин «стратиг»), опущение географических наименований, точных дат и т. д. Однако в агиографической литературе Киевской Руси эта тенденция только начинает себя проявлять, наиболее полное выражение она найдет, как уже сказано, позднее — в XIV-XV вв.[161].

7. Киево-Печерский патерик

Патериками назывались сборники рассказов о жизни монахов какой-либо местности или какого-нибудь монастыря. Древнейшим из русских патериков явился патерик Киево-Печерского монастыря. Монастырь был основан в середине XI в., и уже в «Повести временных лет» под 1051 г. читается рассказ об основании монастыря, а в статье 1074 г. — о некоторых его подвижниках. Однако «Киево-Печерский патерик» был создан значительно позднее, и в его основе оказалась переписка, которую вели между собой в начале XIII в. владимирский епископ Симон и киево-печерский монах Поликарп, хотя они, в свою очередь, использовали, видимо, записи, ведшиеся в самом монастыре.

Симон и Поликарп были постриженниками Киево-Печерского монастыря, оба они были образованными и талантливыми книжниками. Но судьба их сложилась по-разному: Симон сначала стал игуменом одного из владимирских монастырей, а затем в 1214 г. занял епископскую кафедру в Суздале и Владимире. Поликарп же остался в монастыре. Честолюбивый монах не хотел смириться со своим положением, не соответствующим, как он думал, его знаниям и способностям, и с помощью влиятельных покровителей — княгини Верхуславы-Анастасии, дочери Всеволода Большое Гнездо, и ее брата Юрия — стал домогаться епископской кафедры. Но Симон, к которому княгиня обратилась за поддержкой, не одобрил честолюбивых устремлений Поликарпа и написал ему послание, в котором обличал его санолюбие и увещевал гордиться уже тем, что он подвизается в столь прославленном монастыре. Это послание Симон сопроводил рассказами о некоторых киево-печерских монахах, с тем чтобы рассказы эти напомнили Поликарпу о славных традициях монастыря и тем самым успокоили его мятежный дух. Послание Симона и следующие за ним девять рассказов о монахах Киево-Печерского монастыря явились одной из основ будущего «Киево-Печерского патерика».

Другой важной составной частью памятника явилось послание Поликарпа к игумену Акиндину, в котором Поликарп сообщал, что он наконец решился осуществить давнишний замысел и рассказать о жизни и «чудесах печерских святых». За письмом следует одиннадцать рассказов о подвижниках.

Видимо, где-то в середине XIII в. послания Симона и Поликарпа (вместе с сопровождающими их рассказами) были объединены и дополнены другими памятниками, повествующими о том же монастыре: «Житием Феодосия Печерского» и похвалой ему, написанным Симоном «Словом о создании церкви Печерской» и т. д.

Так постепенно слагался своеобразный памятник, получивший впоследствии название «Киево-Печерского патерика». До нас дошли Арсениевская редакция патерика, созданная в начале XV в. по инициативе тверского епископа Арсения; Феодосиевская редакция, восходящая, возможно, к середине XV в., и две Кассиановские редакции, составленные в 60-х гг. XV в. в самом Киево-Печерском монастыре[162].

Литературное и идеологическое значение патерика было исключительно велико. Он не только подытоживал развитие русской агиографии XI-XII в., но, повествуя о славном прошлом знаменитого монастыря, будил чувство общерусского патриотизма, в страшные годы монголо-татарского ига напоминал о временах процветания и могущества Киевской Руси.