История русской литературы X—XVII веков

Сюжеты рассказов о киево-печерских монахах очень занимательны. Это отметил еще А. С. Пушкин в письме к П. А. Плетневу, говоря о «прелести простоты и вымысла» легенд о киевских чудотворцах[166]. В них сочетаются собственно агиографические приемы с приемами летописного повествования; вопреки условностям агиографического канона время от времени проскальзывают реалистические детали, черты живых характеров. «Киево-Печерский патерик» явился, таким образом, немаловажным этапом на пути развития сюжетного повествования в литературе древней Руси[167].

8. «Хождение» Игумена Даниила

«Хождениями» в древнерусской литературе назывались произведения, в которых описывались путешествия в Палестину, на Восток или в Византию, Древнейшим из памятников этого жанра является «Хождение» игумена Даниила[168].

О самом Данииле мы знаем очень мало. Он был игуменом одного из русских монастырей, расположенного, как полагают, на Черниговщине. Свое путешествие Даниил совершил в начале XII в.: по некоторым историческим фактам, им упоминаемым, можно считать, что он находился в Палестине (точнее, в существовавшем на территории, отвоеванной у арабов крестоносцами, Иерусалимском королевстве) в 1106-1108 гг.

По пути в Палестину Даниил посетил Константинополь, Эфес, остров Кипр. В самой Палестине Даниил провел 16 месяцев. Он жил в монастыре св. Саввы (под Иерусалимом), но выезжал в различные районы королевства; был в городах Иерихоне, Вифлееме, Галилее, на Тивериадском озере. Даниила сопровождал некий монах «стар денми и книжен велми» (т. е. начитанный и знающий). Разумеется, Даниила, как паломника[169], прежде всего интересовали святыни — достопримечательные места или памятники, которые церковная традиция связывала с именем Иисуса Христа или библейских персонажей. Он описывает водоем, у которого Христос исцелил «расслабленного», камень, на котором был водружен крест с распятым Христом, пещеру, где на «лавице» (скамье) лежало его тело после распятия, и т. д. При этом Даниил не только перечисляет увиденные им достопримечательности, но тут же вспоминает и кратко пересказывает связанные с ними ветхозаветные и евангельские сюжеты, обнаруживая знакомство не только с каноническими библейскими книгами, но и с апокрифическими легендами.

Даниил в своих описаниях стремится быть точным, создает своего рода путеводитель для будущих паломников. Он указывает направление, по которому следует двигаться к тем или иным памятным местам, и весьма наглядно сообщает о расстояниях до них: «От камени того яко можеть дострелити добр стрелец», или: «И есмь от стены градныя яко довержет муж камением малым». Подробно описывает Даниил архитектурные сооружения, их убранство: церковь та, пишет он, «столпов же имать 8 облых (толстых) мраморяных, помещена же есть досками мрамора белаго»; «Храмина создана красно, — говорится о другом храме, — яко на столпии и с верхом исписана мусиею» (покрыта мозаикой).

Однако, благоговейно осматривая «желанную ту землю и места святаа», где Христос «претерпе страсти нас ради грешных», Даниил не остается равнодушным и к природе Палестины. Он восхищается плодородием ее земли, на которой «родиться пшеница и ячмень изрядно: едину бо кадь всеяв и взяти 90 кадей», он описывает сады, где «овощнаа (фруктовые) древеса многоплодовита — смокви (инжир), и агодичия, и масличие (маслины)». Любопытно описание реки Иордан, которую Даниил сравнивает с рекой Сновь (в Черниговщине): один берег Иордана «прикрут», другой «полог», течение быстрое, «вода же мутна велми и сладка пити»; «всем же есть подобен Иордан к рече (реке) Сновьстей: и вшире и вглубле и лукаво (извилисто) течет и быстро, якоже Сновь река».

Скупо описывает Даниил свою жизнь в Палестине и быт Иерусалимского королевства. Он лишь вскользь говорит о горных дорогах, на которых путников поджидают разбойники-сарацины, отмечает, что в город Тивериаду он смог попасть лишь благодаря тому, что примкнул к войску иерусалимского короля Балдуина. Относительно подробно рассказан лишь один эпизод. Во время богослужения король с почетом провел Даниила через толпу поломников («разгнаша люди насилие, и створиша яко улицю... и тако могохом пройти сквозе люди»), но эту честь Даниил приписал не себе, а уважению к Руси, которую он представляет. Даниил подчеркивает, что он ощущал себя в Палестине посланцем всей Русской земли, и выражает свою заботу о ней, разумеется, в естественных для паломника формах возжигает лампады в храмах и «во всех местах святых», поручает «молиться за русских князей и княгинь, и детей их, за епископов и игуменов, бояр, детей своих духовных и за всех христиан Руси».