История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы

      Страсть нежных кротких душ, судьбою угнетенных,
      Несчастных счастие и сладость огорченных!
      О Меланхолия! ты им милее всех
      Искусственных забав и ветренных утех.
5     Сравнится ль что-нибудь с твоею красотою,
      С твоей улыбкою и тихою слезою?
      Ты первый скорби врач, ты первый сердца друг:
      Тебе оно свои печали поверяет;
       Но утешаясь, их еще не забывает.
10    Когда освободясь от ига тяжких мук,
       Несчастный отдохнет в душе своей унылой,
       С любовию ему ты руку подаешь
       И лучше радости, для горестных немилой,
       Ласкаешься к нему и в грудь отраду льешь
15    С печальной кротостью и видом умиленья.
       О Меланхолия! нежнейший перелив
       От скорби и тоски к утехам наслажденья!
       Веселья нет еще, и нет уже мученья;
       Отчаянье прошло… Но слезы осушив,
20    Ты радостно на свет взглянуть еще не смеешь
       И матери своей, Печали, вид имеешь.
       Бежишь, скрываешься от блеска и людей,
       И сумерки тебе милее ясных дней.

И т. д.

В концептуальном "подражании" или, вернее, в вольном переводе отрывка из третьей песни поэмы Делиля "Воображение" ("L’imagination"), озаглавленном "Меланхолия", 1800, Карамзин подробнейшим образом раскрывает сущность ведущего эмоционального настроя эпохи, который характеризовался: 1) оксюморонным сочетанием пассионарности ("страсти") и приглушенности эмоциональных реакций у ее носителей ("нежных, кротких душ, судьбою угнетенных"); 2) прямой антонимичностью соответствующего жизнеощущения ("несчастных счастие и сладость огорченных" [123]; 3) чуждостью поверхностных, облегченных радостей стремительно входящей в моду анакреонтики; 4) эстетизированной сдержанностью внешних своих проявлений ("красота" "улыбки" в сопровождении "тихой слезы"); 5) способностью исцелять пораженные скорбью одинокие души ("скорби врач" и "сердца друг"), находить отдохновение "от ига тяжких мук" и быть благотворным переходом ("нежнейшим переливом") "от скорби и тоски к утехам наслажденья", наслажденья уже преодоленной, но принципиально не изжитой печали, переживать "веселие" в задумчивом молчаньи и со взором, обращенным в прошлое; 6) предпочтением сумерек "ясным дням", уединенному общению с "мрачной" сочувствующей природой грубым пиршествам внешнего мира и, наконец, из всех времен года – осени [124].