История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год. В авторской редакции

Князь Курбский полон ненависти к царствующему Ивану, беспощадно душившему обычаи и старинные обряды. Он ещё рта не раскрыл, зрители ещё ничего о нём не знают, кроме школьных сведений о предательстве его, но уже настроены против него. Курбский – «в атласном польском плаще, в немецком кожаном колете, в шведских сапогах с раструбами и при татарской сабле». «Ничего русского», – завершает свою характеристику Курбского И. Сельвинский. И с первых же произнесённых слов Курбского становится ясно, что он – враг Ивана, что он недоволен победами русских в Ливонской войне. Взяли Нарву, Феллин, Юрьев, остановились на подступах к Ревелю, именно этим успехам русских не радуется Курбский, хотя сам принимал в этом посильное участие. Старицкий и Мстиславский дивятся такой оценке происходившего в ходе Ливонской войны. «Эх, вы! Слепцы убогие! – восклицает Курбский, обращаясь к непонятливым князьям. – Щенята! Не ведаете, перед чем стоите. Победа ж подымает государя и водружает власть его, как стяг. Да нам-то что за прибыль от того?.. Чем выше царь – тем ниже князь! Но Русь ведь это, други вы мои, не вовсе шуба с царского плеча, не собственная вотчина Ивана, а лишь собранье княжеских уделов!» Но Курбский, по замыслу Сельвинского, не только идеолог удельного княжества и боярства, но и вдохновитель и организатор антиправительственного заговора, мечтает вернуть то время, когда удельные князья самостоятельно правили в своих уделах. «Завидуя любому, кто не русский, – горячо продолжает он свою обвинительную речь. – Глядите, как на Западе ведется. Во Франции хотя бы. Там король лишь первый среди равных. Разве герцог Нормандии или барон Бретани не сам себе владыка? А у нас? Твоя, Владимир, Старица, пожалуй, обширнее Нормандии, меж тем ты вроде казачёнка при Иване». Но дело даже, оказывается, не в этом. Курбский готов простить царю Ивану то, что он властвует над всеми. Но возмущается тем, что он допустил к власти худородных дворян: «Но нищие дворяшки-однодымы, властители избы на курьих ножках, да пары кляч зеленоватой масти. Да челяди из двух – из трёх душонок – за что же их над нами воздвигать?» «Тюхами» обзывает Курбский Старицкого и Мстиславского за то, что они сомневаются в том, что надо вести тайные переговоры с польским послом Довойной о том, чтобы разрешить «литвинам у наших рубежей погарцевать да позвонить мечами». Курбский уверяет их, что ничего страшного он не допустит, он хочет лишь «легонько государя припугнуть», «ветерком таким повеять, чтоб курья кожица по нём пошла, чтоб шёрстка дыбом…». Тем и успокоил Курбский князей, поверивших ему, Курбскому, который действительно храбро и мужественно сражался все эти десятилетия: с татарами и немцами, проявил себя опытным полководцем: «Кому грозишь? А? Или я не русский? Или вода текла во мне, когда я падал под ударами татар, освобождая Русь?»

Здесь же решается вопрос о посылке сына Никиты Лобанова-Ростовского в Литву для тайных переговоров. Входит Малюта Скуратов, все начинают метаться, Старицкий растерялся, Лобанов-Ростовский скрылся в людской, потеряв свою боярскую рукавичку, Курбский гордо и независимо встречает Малюту, зная о своей силе при дворе царя Ивана. Но по мелким бытовым деталям Малюта догадывается о боярском заговоре.

Так начинается и завершается первая картина трагедии, в которой чётко и ясно выявляется острый конфликт между удельными князьями и царём Иваном и его опричными единомышленниками.

И только во второй картине появляется царь Иван. В Золотой палате он принимает иностранных послов. И картина построена так, что Иван оказывается постоянно в центре событий.

Во многих картинах Иван предстаёт многоликим и многогранным: он саркастичен, задумчиво лиричен, грозен, яростен, бескомпромиссен с Геннингом и уступчив с Мустафой, благодарен Курбскому, враждебен князю Старицкому, в котором видит постоянного соперника и заговорщика против его единодержавия, дальновиден во время сватовства принца датского Магнуса к дочери Старицкого Евфимии. Не просто породниться хочет с датским королём, надеясь в его лице получить союзника против ливонцев и других супротивников Руси, но закрепить союз тем, что хочет отдать Ливонию принцу Магнусу в удел.

Любопытна и сцена, в котором снова сталкиваются Курбский и Малюта в непримиримом конфликте.