Исторія Русской Церкви

Извѣстными учениками Паисіевыми были: старецъ Адріанъ, вызванный митр. Гавріиломъ изъ Брынскихъ лѣсовъ для настоятельствованія въ Коневецкомъ мон. († 1812 г.); Клеопа, строитель Введенской Островской пуст. владимірской еп.; схимонахъ Аѳанасій (Захаровъ) б. гусарскій ротмистръ, въ пустыняхъ Успенской Флорищевой Владимірской еп. и Богородицкой Площанской орловской еп. († 1823 г.); схимонахъ Ѳеодоръ, помогавшій нѣкогда Паисію въ его переводахъ въ Нямецкой обители, прожившій около 20 лѣтъ въ молдавскихъ монастыряхъ, въ Россіи же жившій въ разныхъ монастыряхъ и вездѣ претерпѣвавшій гоненія за то, что принималъ другихъ монаховъ “на откровеніе помысловъ”, т. е. за старчество, которое еще неизвѣстно было даже на Валаамѣ († 1822 г. въ Свирской обители); строитель Іоанно-Предтеченcкой Бѣлобережской пуст. орловской еп. Василій, умершій въ 1831 г. въ Площанской пуст.; архим. Ѳеофанъ (Соколовъ), управлявшій 36 лѣтъ древнимъ Кирилловымъ Новоозерскимъ мон., скончавшійся въ 1832 г. благочиннымъ нѣсколькихъ монастырей. Онъ особенно заботился о Горицкой обители, во главѣ которой была благочестивая и опытная игуменія Маврикія. Всѣ они заботились исполнять завѣты своего великаго учителя, кто же изъ нихъ стоялъ во главѣ обителей, вводить въ оныхъ духовное подвижничество архим. Паисія.

Духовною дочерью архим. Ѳеофана была будущая игуменія Ѳеофанія (Готовцева), урожденная Щулепникова, дворянка костромской губ. (1787-1866). Воспитанница Екатерининскаго института въ С-Петербургѣ, любимица имп. Маріи Ѳеодоровны, она потеряла мужа, выступившаго въ 1809 г. въ походъ черезъ шесть недѣль послѣ брака и вскорѣ убитаго въ сраженіи со шведами. Духовную поддержку оказалъ ей о. Ѳеофанъ. Въ 1818 г. она приняла постригъ въ Горицкомъ мон., гдѣ проходила послушанія подъ руководствомъ игуменіи Маврикіи. Примѣру ея послѣдовали сестра и три родственницы. Съ 1845 г. мать Ѳеофанія была назначена игуменіей возстановленной имп. Николаемъ I обители, основанной имп. Елисаветой въ столицѣ и обращенной имп. Екатериной въ общество благородныхъ дѣвицъ (Смольный монастырь). Выбрана она была митр. Антоніемъ, который хорошо зналъ ее. Въ 1849 г., по волѣ государя, началось сооруженіе въ С-Петербургѣ Воскресенскаго Новодѣвичьяго мон. Имп. Николай I говорилъ иг. Ѳеофаніи: “Я самъ буду вашимъ архитекторомъ”. Къ 1861 г. монастырь былъ сооруженъ; черезъ пять лѣтъ иг. Ѳеофанія скончалась.

Крѣпко держалось въ Валаамскомъ мон. истинное монашество, укрѣпленное игуменомъ Назаріемъ. Особымъ благочестіемъ выдѣлились въ XIX столѣтіи строитель Іоанафанъ, строитель и благоустроитель обители, игуменъ Дамаскинъ († 1881 г.), схимонахъ Іоаннъ (1810-94), рясофорный монахъ Ѳеодоръ († 1838), монахъ Веніаминъ и схимонахъ Агапій, скончавшійся въ 1905 г. Недалеко отъ Коневскаго скита, съ церковью во имя иконы Ко- невской Божіей Матери, находилась пустынька иг. Дамаскина. Она была мѣстомъ обитанія подвижника; въ ней находились четыре маленькія кельи, въ одной изъ которыхъ стоялъ деревянный некрашенный гробъ, въ которомъ строгій пустынножитель, для памяти смертной, полагалъ на краткія отдохновенія многотрудное тѣло свое (С. В. Булгаковъ).

Инокъ валаамскій Германъ прославилъ себя подвижническимъ житіемъ и миссіонерствомъ. Происходя изъ серпуховскихъ купцовъ, онъ 16 лѣтъ вступилъ въ Сергіеву пустынь (подъ Петербургомъ); черезъ пять лѣтъ, получивъ чудесное исцѣленіе отъ Пресвятой Богородицы, перешелъ на Валаамъ. Тамъ онъ привязался душой къ иг. Назарію, благословившему его жить въ глухомъ лѣсу, дозволивъ по праздникамъ пѣть на клиросѣ. Онъ былъ выбранъ мудрымъ игуменомъ въ числѣ нѣсколькихъ иноковъ, отправленныхъ въ 1793 г. митр. Гавріиломъ на Аляску (см. стр. 648). Болѣе сорока лѣтъ подвизался онъ близъ о-ва Кадьяка на небольшомъ и живописномъ островѣ Еловомъ, названномъ имъ “Новымъ Валаамомъ”. Сурова была его жизнь. “Онъ таскалъ для топлива большія деревья, которыя могли-бы снести только четверо, воздѣлывалъ огородъ, принося для удобренія его въ громадномъ коробѣ морскую капусту; на зиму дѣлалъ запасы грибовъ и соли, добывая ее изъ морской воды. Все добытое онъ употреблялъ на пищу, одежду и книги для своихъ воспитанниковъ-сиротъ”, пишетъ Е. Поселянинъ. Скудно было его питаніе. Постель состояла изъ узкой доски съ изголовьемъ изъ кирпичей; одѣяла не было. Тѣло свое, изнуренное бдѣніемъ, сокрушалъ онъ 15-фунтовыми веригами, найденными послѣ его преставленія въ 1837 г., на 81 году жизни. Алеуты часто приходили къ нему. Онъ помогалъ имъ, разбиралъ ихъ непріятности, мирилъ. Особенное самоотверженіе проявилъ онъ во время повальной язвы въ тѣхъ мѣстахъ. Для просвѣщенія алеутовъ о. Германъ устроилъ жилище для сиротъ и училъ ихъ Закону Божію и церковному пѣнію. Увлекательны были бесѣды, которыя онъ велъ послѣ богослуженій. При жизни и послѣ кончины онъ проявилъ себя чудесами. (“Русскіе подвижники XIX вѣка”.)