Исторія Русской Церкви

Справедливо наименованіе монахолюбцемъ благочестиваго митрополита кіевскаго Филарета (Амфитеатрова). Столь многимъ обязана ему Оптина пустынь, въ бытность его епископомъ калужскимъ (1819-25). Въ Кіевѣ, въ теченіе 30 лѣтъ, онъ чувствовалъ себя, какъ въ родной стихіи, среди братіи Печерской Лавры, Выдубецкаго мон., Голосѣевской и Китаевской пустынь. Древняя обитель достигла при немъ высшей степени благоустройства. Митрополитъ самъ сталъ въ ряды иноковъ, какъ простой, только старшій, братъ, называя себя “непотребнымъ служкой Пресвятой Владычицы и св. Первоначальниковъ обители сія”. Другомъ его и духовнымъ отцомъ былъ лаврскій духовникъ іеросхимонахъ Парѳеній (1790-1855), котораго онъ немногимъ пережилъ. Парѳеній, въ міру Петръ Краснопѣвцевъ, сынъ причетника тульской еп., еще въ юношескіе годы имѣлъ необыкновенныя видѣнія. Не кончивъ семинарію онъ ушелъ въ Лавру, гдѣ первыми наставниками его были намѣстникъ Антоній (Смирницкій), будущій праведный архіепископъ воронежскій, прозорливые старцы Вассіанъ слѣпецъ и Михаилъ схимникъ. Парѳеній всецѣло преданъ былъ молитвѣ, “которая”, по словамъ Е. Поселянина, “вросла въ сердце и дѣйствовала даже во снѣ”. Необыкновенно было его усердіе къ Матери Божіей. Величайшей отрадой Парѳенія было ежедневное служеніе литургіи въ домовой церкви митрополита. Весну и лѣто онъ проводилъ съ владыкой Филаретомъ въ Голосѣевской пустыни. Тамъ, въ чащѣ лѣса, была его келья. Многочисленны были посѣтители, искавшіе его наставленій. Былъ онь наставникомъ отрока, исцѣленнаго митр. Филаретомъ отъ нѣмоты, оставшагося въ Лаврѣ, будущаго старца Алексѣя Голосѣевскаго, преставившагося передъ самой революціей, предсказывавшаго въ январѣ 1917 года, что въ Россіи будутъ закрываться монастыри и храмы. Составитель жизнеописанія митр. Филарета писалъ: “Велика была любовь святителя къ старцу, но безпредѣльна и преданность старца святителю; и этотъ духовный союзъ, только на время прерванный смертью Парѳенія, составлялъ для обоихъ утѣшеніе въ ихъ подвижническомъ странствіи въ житіи семъ. Душа архипастыря, утомлявшаяся нерѣдко многотрудными занятіями своего сана, отдыхала въ бесѣдѣ просвѣщеннаго духомъ, но младенствующаго понятіями о всемъ земномъ, старца; а душа старца съ безусловнымъ довѣріемъ опиралась о мудрость архипастыря”. Преставился Парѳеній въ день Благовѣщенія, совпадавшій въ 1855 г. со Страстной пятницей. Владыка Филаретъ на своихъ рукахъ выносилъ его гробъ и схоронилъ его въ Голосѣевской пустыни въ храмѣ Пресвятой Дѣвы во имя Ея Живоноснаго Источника. Современникомъ старца Парѳенія былъ іеросхимонахъ Ѳеофилъ (Горенковскій), сынъ священника кіевской епархіи (1788-1853). Страшно было его дѣтство. Возненавидѣвшая ребенка Ѳому мать нѣсколько разъ пыталась его утопить. Мальчика сначала воспитывали сердобольные люди; потомъ онъ былъ отданъ дядѣ, иноку Братскаго мон. въ Кіевѣ; тамъ учился въ академической школѣ, не кончивъ ее сталъ послушникомъ. Будучи іеромонахомъ, онъ постриженъ былъ въ 1834 г. въ схиму и принялъ на себя подвигъ юродства. Проживалъ онъ въ Голосѣевской и Китаевской пустыняхъ [63]); больше въ послѣдней, гдѣ, предвидя время своей кончины, преставился 28 окт., въ день памяти великомуч. Параскевы, имъ особенно чтимой.

Монахолюбіе митр. Филарета отразилось и на кіевской академіи, которая никогда еще не выпускала изъ своихъ стѣнъ столько монаховъ, какъ при немъ. Въ это же время въ академію поступали и иностранцы православные, иногда оставляя для этого парижскій и германскіе университеты. Большинство изъ нихъ были уроженцы балканскихъ странъ. Среди нихъ прославились въ будущемъ митр. сербскій Михаилъ, а также видные молдавскіе митрополиты Веніаминъ и Филаретъ (Попеску-Скибанъ).

Митр. Филаретъ преподалъ братству Лавры пространныя наставленія. Онъ внимательно слѣдилъ за монашескою жизнью и отдавалъ распоряженія о послушаніяхъ и по другимъ предметамъ; требовалъ онъ сохраненія во всей полнотѣ и точности древняго лаврскаго благоговѣйнаго пѣнія. Особые чинъ священнодѣйствія въ Лаврѣ и пѣніе произвели въ 1816 г. такое огромное впечатлѣніе на имп. Александра I, присутствовавшаго на литургіи, совершавшейся митр. Серапіономъ (Александровскимъ), что онъ заповѣдалъ сохранять на вѣки чинъ и пѣніе. Митр. Филаретъ въ своихъ наставленіяхъ строго запрещалъ клирошанамъ разговоры, безчинныя взиранія назадъ и по сторонамъ, запрещалъ допускать на клиросы пѣть кого бы то ни было, кромѣ клирошанъ и канонарховъ.