История Русской Церкви. В двух томах

Но едва только первые семена науки начали приносить плоды, как учители подверглись тяжким искушениям. Еще до приезда Лихудов в Москву начали распространяться в народе неправильные толки о Таинстве Евхаристии, принесенные с Запада: некоторые держались мнения лютеран о значении хлеба и вина в Евхаристии; другие принимали учение римских католиков о времени пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Христову. В девятый день по приезде Лихуды уже имели спор о святой Евхаристии с поляком Белободским в присутствии царей и придворных. Белободский не мог устоять в споре с православными докторами богословия и наконец сознался, что он «непричастен богословия». Но такое благоприятное окончание спора было только началом продолжительных состязаний. В главе приверженцев римско-католического учения о Евхаристии стоял строитель Заиконоспасского монастыря иеромонах Сильвестр Медведев, по отзывам современников, «чернец великого ума и остроты ученой» 26. Он представил свои мысли в сочинении под названием «Манна», усиливаясь в нем доказывать, что хлеб и вино пресуществляются в Тело и Кровь Христовы при произнесении слов Спасителя, выражающих установление Таинства: «Примите, ядите, сие есть Тело Мое, пийте от нея вси, сие есть Кровь Моя», – и не считал важными последующие слова молитвы церковной, которою призывается на освящаемые Дары благодать Святого Духа. Для опровержения сего мнения Лихуды написали: «Акос, или Врачевание, противополагаемое ядовитым угрызениям змиевым» и на основании многих свидетельств, взятых из преданий апостольских и писаний святых отцов, изложили православное учение о времени пресуществления. Против «Акоса» Сильвестр написал «Тетрадь на Иоанникия и Софрония Лихудов», на которую Лихуды отвечали «Диалогами грека учителя к некоему иисуиту». Спор зашел так далеко, что о высоких предметах святейшего Таинства даже простой народ стал толковать на торжищах. Для пресечения соблазна Патриарх Иоаким вступил в сношения с восточными патриархами, которые и прислали целое собрание церковных свидетельство, подтверждающих православное учение о Святой Евхаристии 27. Сверх того он с особенной пастырской строгостью прислал послания к духовным властям киевским, подозревая, что ложные мнения первоначально возникли на юге России, и получил от них удостоверительные листы, которыми они соглашались с православным учением и отвергали заблуждение папистов 28.

В это время первосвятитель Московский мог иметь властное влияние на южнорусскую Православную Церковь: Киевская митрополия была уже подчинена Патриарху Московскому и всея России.

При гетмане Самойловиче настало самое удобное время для соединения Киева с Москвой в церковном отношении. Мы видели, что это дело было близко к успеху при Богдане Хмельницком и Патриархе Никоне, но удаление последнего и, наконец, низвержение его отсрочило успех соединения надолго. Теперь гетман Самойлович также сознавал необходимость быть верным Москве и вместе с тем, подобно Хмельницкому, все в Малороссии старались подчинить своей власти, от всех требовал к себе полнейшего повиновения; а Патриарх Иоаким еще более Никона способен был устроить это дело, потому что он лучше Никона знал состояние малороссийского духовенства, так как в юности своей много лет провел в Малороссии 29.

Переписка между Патриархом Иоакимом и гетманом Самойловичем относительно поставления в Киев митрополита начинается с 1683 года. В письме к Самойловичу (от 4 сентября 1683 г.) Патриарх высказывает глубочайшее сожаление о том, что, по дошедшим к нему слухам, Киевская митрополия без начального пастыря, Киевского митрополита, всякого благочиния лишилась. Действительно, положение иерархии в Киевской митрополии могло подать повод Патриарху, к сожалению, и к вмешательству в дела митрополии. Иерархия тогда совсем пала. Вместо настоящих архиереев в Киевской митрополии ходило много греческих и сербских архиереев, изгнанных патриархами и даже лишенных сана, которые тем не менее за недостатком в Малороссии настоящих архиереев совершали всякие священнодействия и рукоположения. Но еще более сильное побуждение заботиться об избрании в Киев митрополита имел Московский Патриарх потому, что в то же время могло выставить претендента на ту же митрополию польское правительство, которое возобновило попытку привлечь в унию представителей южнорусской иерархии – епископов тех областей, которые находились еще под польским обладанием. Один из них, Иосиф Шумлянский, епископ Львовский, охотно согласился принять унию. Снискав себе таким образом расположение польского правительства, он начал незаконно титуловаться администратором Киевской митрополии и старался возбудить в Малороссии мятеж против Москвы.