История с географией

Удивительное дело, говорили совершенно озадаченные тогда комиссионеры: что за волшебство с их имением! Испокон веков Сарны на рынке стоили двадцать пять копеек! Репутация отчаянная, вырубленный лес, болота, пески. Купили Масальские, дали такую цену, которой имение никогда и не стоило. Ну! Решили все хором: пропали, погибли! Смотришь – нажили двести тысяч! Купили Голицыны. Ну, думали опять все – пропадут, погибнут! Смотришь, Сарны еще на двести тысяч дороже проданы! Купили уделы. Ну, вот, теперь уделы попались! Их некому спасать! Не тут-то было! Война. И военное ведомство выдало уделам более миллиона за весь сбритый лес: проводили окопы и укреплялись от немцев.

В начале войны, хоть изредка, мы получали весточки о Сарнах, но потом густая завеса отделила нас от них! То граница разрезала имение на две половины, то Сарны переходили за границу, потом обратно и, наконец, кажется, только после двадцатого года, Сарны стали казенным имением в Польше, а усадьбу, по-видимому, неразоренную, занимает теперь управление этого польского казенного имения.

Глава 42

Срок фон-Мекковской закладной приходился, согласно условию с князем Голицыным, в половине декабря 1913 года, только, кажется, поверенный фон Мекка просил десятидневную отсрочку, но Витя, уже измученный всякими предостережениями, опасениями и появлением Рожища (на котором лежала эта закладная) в публикации продаваемых банком имений, согласился отсрочить всего лишь на неделю до двадцать второго декабря. K этому дню он и сам поехал в Москву, и Горошко вызвал к себе на помощь. Горошко в то время еще был в Минске, но ожидал свое назначение страховым агентом в Вызну, должность, которую он занимал с тех пор много лет в этом городке Слуцкого уезда.

Когда в Сочельник Витя утром вернулся из Москвы, он имел настоящий вид победителя. Победа далась ему нелегко, только упорная настойчивость и решительность Вити спасли нас от дальнейших отсрочек. Ему пришлось с Горошко весь день гнаться на автомобиле за ‹…› по Москве. Дозваться, дозвониться его было невозможно. Не остановило Витю и то, когда прислуга его заявила, что ‹…› в театре. Витя немедленно отправился в указанный театр и у рампы очутился рядом с ‹…›. Он, вероятно, говорил с ним достаточно убедительно, потому что на другой день, в последний час, когда все банки уже запирались по случаю наступления праздников, ‹…› до копейки рассчитался по закладной. Витя успел телеграфно перевести всю сумму в Петербург, а на другое утро был с нами дома, радостный, счастливый, успокоивший теперь окончательно всю нашу семью, потому что только теперь мы могли считать эти деньги своими. До сих пор мы лишь погашали наши долги и обязательства. По старой привычке, я вела самую подробную запись всех производимых расходов. Судя по существующим до сих пор отчетам и приходо-расходным книгам, в приходе у нас, кроме семисот шестидесяти тысяч от князя Голицына, стояло еще шестьдесят пять тысяч от Рапопорта за лес, итого восемьсот двадцать пять тысяч, не считая доходов имения, которые шли на повинности и ведение хозяйства.

Округляя цифры, расход этой суммы выражался в следующих цифрах (тыс.):

Возврат стоимости Сарн (343) банк и 172 (наличными) 515

Пошлина купчих и закладных, нотариальных и пр. 33

Процент на семейный капитал и процент банку, по векселям, закладным и частным долгам 42

Кулицкий с отступным и расходами его 46

Куртажи, комиссионные и наградные 72

Планы, землемерам; поездки и почтово-телеграфные 5

Оборудование дома, инвентарь 4,5

Урожай, купленный у Дерюжинского 2,5

Заработок Шолковского на 54 тысячи, считая по 55,09 коп. на вложенный рубль 30

Заработок семейного капитала 75

825 тысяч

Мы получили семьдесят пять тысяч заработка на вложенный капитал в сто пятьдесят шесть тысяч, что равняется лишь сорока восьми копейкам на вложенный рубль, и мы получили семьдесят пять тысяч вместо восьмидесяти шести тысяч, потому что фактически их и не было. Слишком были велики все расходы, весь масштаб дела с самого начала. Возможно, что при более скупом отношении, например, к куртажникам и комиссионерам, расходы были бы менее, но Шолковский, наградив нас при запродажной нотариальными обязательствами его куртажникам, далее уже вовсе не вмешивался в наши распоряжения, которые и могли бы быть экономнее. Поэтому, когда Шолковский приехал в Губаревку и своими претензиями на половину заработка так взволновал Витю, мы с Лелей решили накинуть ему пять тысяч не из уступчивости, а по справедливому расчету.