История с географией

Что до Алины, она никого не хотела слушать и в страхе, что родители Виктора станут настаивать на разлуке с сыном, увезла его в Киев, к своей родне, и определила в гимназию, утверждая, что климат Петербурга губителен для него. За всю зиму Алина написала Виктору лишь несколько ничего не значащих строк: «Ребенок ведет себя хорошо, с учебой все в порядке». Но к весне, забыв свою сдержанность, она прислала моему мужу душераздирающее письмо, умоляя избавить ее от сына. Алина плохо себя чувствовала, изнервничалась, хотела отдохнуть и съездить на море в Одессу, что представлялось невозможным, если у нее не заберут Диму. Сын дошел до того, что бил ее по лицу. Он стал абсолютным грубияном и продолжал рвать белье и одежду, бить посуду, когда у него случались приступы дурного настроения.

Я тоже получила послание от Алины, которую не видела со времен нашего пребывания в Сарате. Она повторила свою просьбу и закончила свое письмо так: «Мне рассказали, что вы жалеете животных, так сможете ли Вы остаться безучастной ко мне?» Могла ли я отказать? Мы сразу решили взять Диму к нам на лето в Сарны, в наше волынское имение до его поступления интерном в военную школу, которая единственная могла избавить его от распущенности.

Как получилось, что у сына такого отца как Виктор и такой матери как Алина было такое хулиганское поведение. Виктор был добрый, щедрый, настоящий рыцарь, держался с достоинством с мужчинами и был галантен с дамами, как говорили о нем. Алина была очень мягкая и полностью посвятила себя своему дорогому ребенку. Оба благородные, хорошо воспитанные. Нервозность, если Дима и унаследовал ее от контуженого деда по материнской линии или даже от отца, который в молодости страдал приступами истерии, из-за которых ему пришлось лечиться в Париже у Шарко, не превратила, однако, его родителей в грубых и злых людей. По отцовской линии у деда была чахотка, но бабушка Элеонора была энергичной, здоровой без малейших признаков неврастении женщиной. В ее венах текла сербская, албанская и итальянская кровь. После того как она овдовела и на ее руках осталось четверо маленьких детей, она вышла замуж во второй раз за морского лейтенанта, гораздо младше себя, и родила еще троих детей. Всего у нее было семеро детей. Она держала дом в ежовых рукавицах и великолепно воспитала детей, и все они, повзрослев и обзаведясь семьями, испытывали к ней исключительное уважение и любовь.

К тому же она привила им чувство любви и уважения к их молодому отчиму Анатолию, который, к слову сказать, не делал никакой разницы между родными и неродными детьми. Его уравновешенный и спокойный нрав, его философское мировоззрение способствовали этому. Но в целом это была слишком достойная семья, чтобы в них искать объяснений появления такого странного отпрыска. Уж не дело ли в мавританской крови, породившей маленького монстра?

Семья по материнской линии была не менее достойной, и тем не менее, этот ребенок, этот обожаемый херувим, стал до такой степени невыносим, что Алина умоляла меня, мачеху, избавить от него. Она попыталась сама привезти сына в Сарны накануне Пасхи. Но малыш так рыдал на вокзале, вцепившись в материнскую юбку, что ей пришлось вернуться домой. Тогда было решено, что муж приедет за ним в мае, как только закончатся занятия, и Диму переведут в следующий класс.

Наступил май. Дима сдал экзамены, и муж, как и было условлено, приехал за ним в Киев, чтобы забрать у матери. Алина, правда, была к тому времени совсем плоха и выбита из колеи. Лицо стало одутловатым и опухло от оплеух, которые отвешивало ее дорогое чадо.

Муж должен был прийти за ним именно в тот момент, когда Алина покинула комнату через боковую дверь, чтобы скрыться у друзей. Дима должен был решиться на отъезд с отцом. Спокойный и даже в веселом расположении духа, он послушался и, взяв свой заранее приготовленный маленький чемоданчик, поехал с отцом на вокзал к вечернему поезду.

До отъезда поезда было целых два часа, и Виктор попросил подать чаю. Но как только подали чай, Дима сказал, что хочет выйти на пару минут. Эти минуты длились слишком долго. Ребенок сбежал. Он спешно вернулся домой, надеясь застать там мать. Мальчик бился в закрытую дверь, побежал в прихожую, бросился в швейцарскую, которая оказалась пустой, и закрылся там на ключ.

Виктор помчался за ним, и швейцар показал ему комнатку, где спрятался мальчик. Им пришлось умолять Диму открыть дверь. Дима молчал. Они вышибли дверь и увидели ребенка, спокойного, но опечаленного. Муж взял сына за руку, приласкал и уговорил вернуться на вокзал, так как все равно, по его словам, мать уехала. В очередной раз ребенок послушался и пошел за ним. У них было совсем мало времени, они едва успели сесть в вагон, поезд тронулся и на следующее утро они прибыли в Сарны.