История села Мотовилово. Тетрадь 17 (1932-1934 гг.)

Он бракованную отслужившую свой век, свечу, за её ненадобностью, полуиграючи бросил в трактор, целясь в заднее колесо. Но свеча угодила не в колесо, а в стеклянный отстойник, отчего он разбился вдребезги. Изумлённый и побледневший Васька трёхэтажно выругался и во зле, вцепившись руками себе в волосы, драл их до боли. К счастью, у Васьки в инструментальном ящике при тракторе, имелся запасной отстойник, он его, быстренько привинтив, установил вместо разбитого. Наблюдавший за всеми этими Васькиными проделками Николай в душе поругивал Ваську и осуждал его за озорную выходку, связанную с разбитием отстойника. Николай запомнил также тот злополучный случай, когда из озорства и ехидства Митька подсунул под подсолнечники вилы, они попали в силосорезку, ножи хряпнули, силосорезка вышла из строя на два дня, и однажды во время силосования («Фордзон» у Васьки часто работал с перебоями, а иногда и глохнул совсем), чтобы опорочить тракториста Ваську, Николай собрав около себя группку мужиков и баб, язвительно высказывался в адрес Васьки:

— А знаете, что у него трактор-то барахлит? Я сам, своими собственными глазами видел, как он ведро компрессии домой сволок, а разве без неё трактор будет работать бесперебойно? Конечно, нет! — брызжа белой слюной через щербинку, с явным довольством ухмылисто улыбался Николай.

Во время уборки урожая, по всем отраслям его, и на жнитве, и на молотьбе, и на силосовании подсолнечника, председатель колхоза Федосеев, с утра до окончания работ всё время в поле и на токах. Он настойчиво напоминал работающим в поле колхозникам:

— С целью сохранения урожая, надо всем проявлять максимум внимания, чтобы получалось минимум потерь.

Но, как говорится, трактористы — народ изобретательный. Бригада из трёх трактористов, которым поручена после свозки ржаных снопов, вспахать стернистое поле под зябь, во время перекура они поймали мышь и, облив её керосином, подожгли и отпустили. Вместо того, чтобы шмыгнуть в нору, горящая мышь побежала по полю и упряталась под стог обмолоченной ржаной соломы. Стог соломы сгорел, колхоз получил убыток, правление колхоза трактористов, денежно оштрафовав, грозила им дело передать в суд, но, постращав, помиловали.

— Ну и Васяга у меня сластник! — в шутку и всерьёз критиковала Устинья Демьянова своего сына Ваську-тракториста, перед собравшимися на озере на мостках бабами. — «То не хочу жрать, то не буду». Вчерась выел у пирога всю начинку, а краешки мне оставил, вот идол какой самолюбивец. Я ему говорю: ешь яйца-то и не гляди, что они малость не свежие, на них не больше недели наседка сидела. Я с них согнала её, спугнула, её с гнезда-то. Я бы её не согнала, да огляделась, хвать, оказалось наседки-то две, а куда мне два-то выводка цыплят-то! Вот и пришлось эту согнать с гнезда, а яйца-то убрать для проку. Вот яички-то и оказались не совсем первой свежести. Я и баю своему Ваське: если цыплёночек из яйца-то появится, то уж такое-то не ешь, а выброси! Да он у меня Васька-то, не больно до яиц-то охотник. Вот любит блины да и только. Вынь да выложь ему почти каждый день блины!

— Да я бы уж ему и потрафила, да подмазки для блинов-то нету. Нет, вру, восейка, кумекаю, где бы раздобыть подмазки, а у самой в сенях целое ведро стоит: Васяга откуда-то приволок. Я на скорую руку сгоношила тесто, напекла блинов, и мой Васька наелся их чуть ли не до отвала. Только такого брезгуна зря-то не накормишь! Не понравилось ему, что я блины-то прямо со сковороды на разостланные портянки клала: «Эх ты, — говорит, — мамка, у меня и чупаха! У тебя, — говорит, — за год пуд грязи съешь!»

Воровство колхозного добра. Закон от 7/VIII 1932 г

В колхозе колхозники не только по-ударному трудились, но некоторые старались что-нибудь колхозного прихватить домой. На молотьбе ржи, на току и в складе, работающие там бабы, всякими мерами ухитрялись где-то около себя припрятать с киллограмчик ржи и пронести её домой. Обыскивать баб кладовщику-мужику как-то неприлично, так он, чтобы обличить воровок, пришёл к хитрости. Вечером, перед уходом домой, он полушутейно, но всерьёз предложил:

— А ну-ка, бабы, давайте узнаем, кто из нас сильно поправился за эту неделю, помните, мы как-то все взвешивались, так что давайте-ка пройдём через весы! И слишком пополневших за счёт упрятки в карманах колхозной ржи баб, кладовщик стыдил и совестил, отчего виновницы от стыда краснели, как раки, но до правления это дело не доводил.