История села Мотовилово. Тетрадь № 3

– Ну, молодые, поздравляю вас с законным браком! – и тут же круто повернувшись к гостям, продолжил, – а к вам, дорогие гости, у меня просьба – пейте, закусывайте, песни пойте, веселитесь, только не курите. Мы, вон, с дедушкой, да и две бабушки у нас, табачный дым не переносим, а уж кого приспичит невтерпеж, то вон в сени или на улицу, теперь лето. Ну, как, я так и все! – закончил он свою назидательную речь, одним махом переливая содержимое стакана в рот. Поморщившись, он закусил, жуя неподатливый кружок огурца, он принялся разливать вино по рюмкам для баб и по стаканам для мужиков.

После выпитого первого стакана гости повеселели, в перезвякивании стаканов и вилок завязался разноголосый разговор. Повеселевший от выпитого жених стал развязней, переживание случившегося в «поезде» отошло в сторону, он все свое внимание стал обращать на свою молодую. Начал вертляво крутить головой и, не дожидаясь возгласа «горько!», осмелился поцеловать ее в губы. Молодая от неожиданности застеснялась, старалась отстраниться от навязчивого нареченного мужа, но он увертливо извертывался и то и дело чмокал ее в губы. Он прямо-таки заласкал свою невесту, не давая ей вздыху.

– Эх ты, зазнобушка ты мой! – разгорячено нашёптывал он ей в раскрасневшее ухо.

Посмелевшие и раскрасневшие от вина и духоты гости затянули нудную песню, а две молоденькие свахоньки, изрядно подвыпив и осмелев, приступили к молодым, испытывая их в словесности. С ухмылкой улыбаясь, горячо дыша винным перегаром, перемешанным с запахом огурца, они сначала обратились к жениху:

– А скажи-ка нам, как зовут, которая рядом с тобой сидит?

– Татьяна Ивановна! – бойко и резво отчеканил жених. Такой же вопрос был задан и невесте, та, несколько смущаясь, ответила:

– Алексей Федарыч!

Потом, жеманясь, с особыми причудами и вычурами, свахоньки заставляли целоваться молодых по нескольку раз под общий одобрительный смех и суматоху.

После «сыров» гости затолмошились, заерзали по лавкам, загалдели, как галдят всполошенные галки. В этот момент Федор решил применить свой козырь: он еще заранее, до свадьбы, в четверть мутноватой самогонки, для настойки, положил щепоть куриного помета. Понаслышке он знал, что такая настойка любого стойкого пьяницу с ног свалит. Он в это-то время и выволок из чулана эту четверть и поставил ее на стол. Прежде чем разливать, он взболтнул жидкость, содержание в четверти стало еще мутноватее. Он разлил в несколько стаканов и раздал их преимущественно мужикам, сем себя, конечно, обнёс в этот раз.

Гостей разобрало еще сильней, гомон усилился, пошёл сплошной гвалт. Взревела откуда-то появившаяся гармонь и пошло-поехало! Бабы, разгорячено и пьяно притопывая каблуками, пустились в пляс, тряся своими пышными задами. Кружась, она развевали по всей избе неведомые запахи залежалых своих нарядов. К бабам присоединились и мужики. Топот и кутерьма усилились. Дедушка, выпивший стаканчик, для того, чтоб только поздравить с законным браком внука Алешку, забрался на печь и оттуда наблюдал за ходом пира и неблаговидными проделками отдельных гостей. Ему страшно не нравится вся эта бестолку толмошащаяся пьяная крикливая орда, он пока терпеливо про себя морщится, хотя он и сам, захмелев, соблюл свою степенность и виду не подаёт. Но в душе он был готов некоторых надоевших гостей повытурить наружу.

«Все топырятся, шебетенятся, словно белены наелись», – думал про себя старик.

А на гостей подействовала вовсе не белена, а «настойка». За задним столом подвыпившие мужики вели свой хмельной разговор:

– Первая рюмка колом, а вторая ясным соколом! – гудел чей-то старческий голос, – а третья мелкой пташечкой! – пьяно улыбаясь, добавил он.

– Степан! Степан! Эх, ты, варежка на леву руку! Котёл с мякиной! – слышалось из угла. – Ты что пьешь, а не закусываешь?

– Чай, я сюда не жрать пришёл!

– Значит, ты не жрать, а самогонку лопать сюда пришёл! Налопаться и лапти кверху? – урезонивал Степана молодой мужик, сидевший рядом со Степаном.

– Я бы закусил, да нечем: ни колбасы, ни сыру! – нарочито притворно бубнил Степан.

– Как это нечем: вот огурчики, вот грибки, вон капустка, вон селёдка, а то вон кусок курника возьми, видишь его? Сваха только что ножом на части порезала, – услужливо предлагал Степану сосед.

– Я ведь редко закусываю, разве, когда только хлеб понюхаю, – добродушно признался Степан.

Под суматошную плясню баб Федор, приблизившись к мужикам, сидящим за задним столом, предложил: «Кому желательно, я еще поднесу!»

– Нет, сваток, ты и так всех напоил до чертиков, вишь, и так уж все дурачатся.

– Мы ведь веселимся, а не дурачимся, – поправил соседа Панюшка Каравайкин, гулявший на свадьбе с невестиной стороны, – работай-работай, так уж и не повеселиться, удаль свою не показать, ведь у мужика вся душа нараспашку, – икая самогонным перегаром, заметил он.

– Душа-то нараспашку, да тело-то распоясалось! – деловито отметил ему сосед.