История села Мотовилово. Тетрадь 6 (1925 г.)

– Доктор! Врач! – сдержанно и потаённо зашептались, зашушукались ожидающие приёма. Прошёл и еще врач.

На приём к врачу первой угодила Анна. Врач приветливо спросил:

– Ну, рассказывай, что у тебя болит.

Слегка оробевшая, с непривычки дивясь белизной халата и стен, косясь глазами на блестящие инструменты, Анна, осмелев, сказала:

– Глаза болят, видишь, они у меня какие красные и постоянно слезятся, так, что я к вам пришла с глазами.

– Еще бы ты их дома оставила, – улыбаясь, шутливо заметил врач.

– Головушку разламывает, в боку побаливает, кашлю, чихаю, а еще одна потайная у меня боль есть, о которой даже стыдно сказывать вслух. Я вам по секрету шепну на ухо.

– Нет, говори так, не стесняйся, я ведь врач.

– Врач, а не доктор? – с удивлением спросила она.

– Это все равно. По-нашему врач, по-простонародному – доктор, – терпеливо объяснил он Анне.

– Частенько я блюю и на двор хожу одной жидкостью, – смягчив прежнюю вульгарность, добавила Анна к своим болезням и эти два своих недуга.

Осматривая Аннины больные, распухшие, красные веки, врач заметил:

– Ты, наверное, по-малу спишь, редко умываешься и частенько, наверное, заглядываешь в чужие окна, новостями интересуешься, – в шутку разговорился с Анной врач, зная, что глаза иногда у людей болят от чрезмерного напряжения зрения, от нечистоты и от любопытного заглядывания в скважины чужих дверей. – Ну ладно, для глаз я тебе капель дам, а от поноса микстуры. Будешь принимать по ложке перед едой, взбалтывая. Порошков дам от кашля, и все пройдёт! – пообещал ей врач.

Анна, выйдя из кабинета врача, облегченно вздохнув, радостно оповестила:

– Вот я и вылечилась! Вроде и кашель у меня прошёл, и, кажись, чихать перестала.

Устинья нетерпеливо бросилась к Анне с расспросами:

– Ну как? Боязно?

– Нет, поглядел он мне на глаза, каплей пообещал и какой-то менстуры, пойла от поносу.

Высовывая голову из приоткрытой двери, врач поочередно вызывал на приём из зала людей, но, как на грех, Устинью не вызывают и не вызывают. Она стала уже заметно волноваться и беспокоиться, от нетерпения и она, изомленная ожиданием и завистью к Анне, что она так счастлива и быстро отделалась, Устинья решила прибегнуть к хитрости. Изобразив обморок, она в притворстве, закрыв глаза и мыча, повалилась на пол. Заслышав шум в зале, из кабинетов встревожено повыбегали врачи и хожалки. Подняв ее с пола, повели в кабинет врача на приём вне очереди. Ей в первую очередь дали понюхать нашатырного спирту, от чего она сильно заморщилась и тут же очухалась.

– Ну, показывай, что у тебя болит? – обратился с вопросом к Устинье врач, видя, как с нее вся одурь сходит от понюха нашатырного спирта.

– Я к вам с зубами, господин доктор, корневые зубыньки разболелись, головушку разворачивает, сна нету! Вся извелась! Терпенья моего не хватает!

– Ну, покажи зубы, открой рот!

Она широко распахнула рот, из которого пахнуло отвратительной гнилостью. Она пальцами начала еще шире раздирать его, обнажая свои почерневшие, наполовину сгнившие зубы, что-то бормоча.

– Вот это жвалы! – невольно помыслил врач про себя. – Ты, Демьянова, наверное, очень сварливая, зубы крепко сжимаешь в злости при перебранке с людьми, вот они и болят у тебя. А могут и совсем сгнить, и повыпасть, – не мог стерпеть, чтоб не высказать шутливо свои замечания Устинье врач. – Насколько могу – помогу, – пообещал он ей. – На вот таблетки, две проглоти сейчас, а остальные прибереги на случай, когда разболятся зубы, тогда и глотай по одной таблетке при болях.

Поблагодарив врача за помощь, Устинья из кабинета вышла. Ее вопрошающе встретили взглядом ждущие очереди приема:

– Ну как? – поспешила к ней с вопросом заждавшаяся ее Анна.

– Ничего! Все в порядке.

Получив лекарства, микстуру и капли, и попрощавшись с больными, подруги вышли из больницы, с большим облегчением пошли домой.

– А я все же схитрила! – самодовольно улыбаясь, начала дорожный разговор Устинья.

– А что? – спросила ее Анна.

– Врача-то я надула, не показала прогалину между зубами и запасное дупло в заднем зубу. Оно-то и спасло меня от неприятного глотания таблеток, которыми снабдил меня врач. Одну-то я проглотила, а вторую в дупло запрятала, вот она! – Устинья, отхаркнув, ловко выплюнула таблетку себе на ладонь и, отбросив ее в сторону, предостережено проговорила:

– Буду я их глотать! Еще отравют! От врачей только этого и жди, – с пренебрежением к медицине высказалась она. – А с зубами я лучше к Настасье Булатовой схожу, она, бают, больно гоже заговаривать их умеет.

– Ну да, сходи, – посоветовала ей и Анна.

– А головную боль лечить лучше нет, как меня научили: залезть на колоколину и встать под большой колокол во время звона. Я уж однажды пробовала, боль как рукой сняло!

Савельевы. Масленица. Минька