История села Мотовилово. Тетрадь 7 (1925 г.)

– Только бы в лужу не вбухаться!

– Щупай ногами, вот и не вбухаешься! – рекомендует кто-то из темноты.

– Ух-х-х! Тишина!

– Ваньк, ты где!?

– Вот, а что?

– Эт, не ты ухнулся?

– Я-а-а! В какую-то рытвину с водой ввалился!

– А ты вылезай!

– Да я уж выбрался!

– Не захлебнул?

– Нет! Только ноги немножко промочил, но ничего, терпимо!

– Ну, шагай за мной.

– Шагаю!

– Ваньк!?

– Что!

– Идёшь?

– Иду!

– Ну и темнотища, как в дегтю купаешься, званья не видать.

– Теперь уж близко, вот она церковь-то!

После заутрени почти без перерыва началась обедня. Поп Николай с дьяконом Константином Порфирьичем старательно вели богослужебный канон, согласно церковному уставу. А хоры, особенно правый, торжественно и громогласно воспевали праздничные песнопения. А когда обедня была уже на исходе, Николай, прочитав молитву, проповедно, обратился к прихожанам.

– Православные христиане! – сегодня мы с вами празднуем, наш большой, престольный и торжественный праздник, в честь покрова Пресвятой Богородицы. Я вам от себя желаю, отпраздновать этот праздник как подобает верующим: с достоинством отдыхайте и со степенством веселитесь! Сегодня, в меру приличия, разрешается вино и елей. С праздником вас! – в заключение провозгласил поп.

Каждый, стоявший в церкви, с вниманием прослушал назидательную речь попа и почти у каждого была на уме мысль:

– Да уж, не подкачаем! Отпразднуем на диво!

Мужики мысленно прикидывали в голове: сколько запасено у каждого самогонки и вина. Бабы, мысленно определяли количество приготовленного теста, закуски и браги. Парни же и девки, к проведению праздника, готовились по-своему. Девки мысленно учитывая запас духов, пудры, румян и семечек, размышляли как лучше и наряднее одеться. Какие надеть сарафаны и какие повязать на головы полушалки. У парней, от предвкушения веселья, предчувственно светились глаза и разгорался аппетит на предстоящую степенную выпивку, зарились на девок.

Не успела обедня отойти, а по улицам села, уже начали бродить, отдельные мужики – любители скороспешной выпивки. А к обеду по селу стали появляться и толпы пьяных. То группами, то в одиночку, то с песнями, то молчаливо или с особенным рыком, начали расхаживаться по селу пьяные люди.

Шлёпая ногами по дорожной грязи разбрызгивая её во все стороны, смачно кряхтя, показался из-за проулка, изрядно подвыпивший Яков Забродин. Пробираясь домой. Он шёл не прямо, а ногами выписывал разнообразные зигзаги и загогулины. На ходу, у него в грязи засосало, с широченными голенищами в гармошку кожаные сапоги. Голые ноги Якова вдруг выскользнули из влипшихся в грязь сапог. Сначала, он бесчувственно засеменил по грязи, но почувствовав голыми ногами, прохладь осенней грязи, спохватившись оглянулся назад. Вернулся к торчавшим из грязи сапогам. Хмель сильно качал его из стороны в сторону. Всунул в сапоги свои, загрязнённые по колено ноги, попытался шагать. Высвободить сапоги из грязи ему не удалось, и он невольно грузно повалился всем телом в грязь. Как свинья, весь вывалившийся в грязи, в приливе ярости и злобы он отборно, матерно ругаясь натужливо валандался в грязи, стараясь встать. А когда он всё же встал на ноги, стал заглазно звать себе на помощь свою жену:

– Фектинья! Встреть меня дурака!

– Твой Яшка опять пьяный! – с хохотом и насмешками, окружила Якова толпа ребятишек.

– Ну, как, Яков Спиридоныч, хорошо накупался в грязи-то! – подзуживали они над Яковом. В ответ на это он громко высморкался и обтирая с лица грязь ладонью возразил:

– Я вовсе и не в грязи купался, а в чистой воде.

– Давайте отнесём его в озеро в отмочку, а то его старуха в таком-то виде не узнает, – предложил ребятам Панька Крестьянинов.

– Я вам отнесу! Стерва! Брысь с моих глаз супостаты, – ворчливо цыкнул Яков на ребятишек и как ни в чём небывало, качаясь побрёл к своему дому, запев свою любимую песню «Бывали дни весёлые – гулял я молодец!» …

– Фектинья! Встречай! – гаркнул Яков во всё своё горло.

Но Фектинья и не думала встречать своего пьяного мужа. Зная, что он и без встречанья придёт домой и начнёт куролесить. Живёт Фектинья за Яковом, как за каменной стеной. Зря он её не обижает. В молодости, по примеру отца, носил Яков свою Фектинью «на-горошках» в мазанку, где они спали по ночам, спасаясь от мух и клопов, которых в избе-то была целая уйма. Вот и в этот раз, не выходя из избы видела Фектинья, как её муженёк валандается в грязи, но на выручку не вышла, а тайно наблюдала в окошко. Потом она рассказывала Устинье Демьяновой:

– Гляжу в окошко, а он гомозится на дороге в грязи, ну думаю, раз напился, то и выкарабкивайся сам! Тащить я тебя из бездны не стану. А он вскорости выбрался из лужи-то и домой прётся. Гляжу, а он расхлабянил дверь настеж и ввертывается в избу и возглас подаёт: «Встречай!». А сам грязнющий, как свинья! Я Грязь-то с него, едва косырём отскоблила.