История семи земель

Точными ударами меча, Кий отрубал атаки жрущего куляша, отступая всё дальше. Ни один палец не упал с лапы страшила, но искры, от ударяющихся когтей об меч, слетали, тушась о землю. Чудовище шипело хриплым рыком, ударяло снова и снова, наваливаясь вперёд. Наконец Кий остановился, в то время как монстр продолжал переть напролом. На таком расстоянии его меч не только концом клинка мог доставать до огромных когтишь. Воспользовавшись этой секундой, князь махнул вбок, отрубив по локоть зелёную лапу, разгоняющую воздух в очередном махе. Второй же уродливой рукой, куляш повалил Кия на одно колено. Повезло, что на доспехи обрушилось не остриё торчащих шипов, а только лишь перепончатые лягушечьи пальцы. Плечо занемело, как от удара об землю с высоты.

Чудище взревело от пришедшей боли, схватило почти упавшего врага, подняло, прижав к себе, и изо всех сил прыгнуло в колодец. Меч Горшка просвистел, не долетев до бородавчатой головы расстояния в пол пальца. Немедля ни секунды, он побежал за удаляющимся в воздухе водяным страшилом. На бегу, видя, как тот вместе с князем рыбкой проваливается во мрак каменных круглых стен водного подземелья, Горшок кинулся следом, вниз головой.

В полёте в темнеющую глубину, верный друг решил не выставлять лезвие вперёд. Ну а вдруг сверху окажется не монстр, а Кий. Будет тогда быстрый и совсем невесёлый конец сказки. Поэтому, прижав меч к себе, концом клинка в сторону света в начале тоннеля, Горшок летел, закрыв глаза. На глубине, немного напоминавшей подземную пещеру, вода бурлила битвой. Куляш, превратившийся в гораздо большее чудище чем был, умел дышать под водой. Поэтому, он больше не пытался бить задыхавшегося Кия оставшейся рукой. Он только тянул пленника вглубь, извивался и уходил от богатырского меча. Нечисть этакая.

Шум воды перебил грохот расплёскивающейся во все стороны воды. Монстр и Кий провалились ещё глубже, чему Кий сперва был не сильно рад. Своей никогда не скучающей головой, Горшок угодил в изогнутую спину водяного жадины. От чего чудище выдало из пасти море пузырей. Вытянувшись, оно отпустило князя, попытавшись схватить того, кто только что переломал ему несколько костей. Но от столкновения, их отбросило друг от друга на расстояние, не достаточное для удара. Даже для таких длиннющих когтей, как у разросшегося кулеша. Тем более, с одной рукой, он двигался неуклюже даже в воде.

Вынырнув на поверхность, Горшок вдохнул воздух изо всех сил. Тьма стояла кромешная, как ночью под одеялом с закрытыми глазами. Не разглядеть было даже своей руки перед носом. Зато сверху висел чёткий круг белого дня, виднеющегося в начале колодца.

– Эй, Горшок, – послышался шёпот, гулко разносящийся во мраке. Места внизу оказалось гораздо больше, чем широкие стены каменного туннеля. Кий старался говорить очень тихо, что бы под ледяной водой его не расслышало чудовище.

– Чего, – так же громким шёпотом ответил голос друга из темноты.

– Отплыви немного назад, только очень осторожно и медленно, – попросил князь.

Несколько секунд стояла напряжённая тишина. Горшок прекрасно понимал – даже самый слабый короткий всплеск может стоить ему прокушенной, или разрубленной ноги под водой.

– Отплыл!

– Бросай в воду что-нибудь из сумки, да посильнее. Только так, чтобы посередине, между тобой и мной.

Опять повисло молчание, не было слышно даже собственного дыхания в носу. Наконец-то, на расстоянии в две руки от Кия, раздался резкий «бульк!» Мгновенно, из глубины почувствовалось движение воды. По поверхности, хоть их было и не видать, заходили небольшие волны. Разбрасывая тысячи капель, оглушая диким сипом, из подводного холода вырвалось чудище. Но в тот же миг страшный шум оборвался, словно куляш захлебнулся. Чего быть совсем не могло. Где-то в стороне что-то стукнулось о стену и плюхнулось в студёную воду. Стало опять тихо.

* * *

– Кий! – сохраняя спокойствие, но немного тревожно, – шепнул в темноту Горшок.

– Я здесь, – спокойно, говоря уже в полный голос, ответил князь.

– Фух, – свободно выдохнул приятель, – а я уж думал на крыльцо погулять вышел.

Горшок не мог видеть, как Кий улыбался, поняв, что его друг спрашивал вовсе не «где он?», а «жив ли он?» Переведя дух и убедившись, что идея выманить водного чёрта удалась, он вкладывал меч обратно в ножны, шумно разводя рукой по воде, удерживаясь на плаву.

– Со мной всё хорошо. Ты как?

– Ты что кикимору башку снёс? – интерес Горшка перебивал желание отвечать на пустяковые вопросы.

– Да как же я разгляжу, что я ему там снёс. Может и башку. Он нам больше не грозит. Давай думать, как будем теперь отсюда вылазить.

– Эх, Утреннего ветерка бы сейчас, хоть капельку.

– Так-то так. Да только бы до обычного ветерка нам поскорее добраться. В воде ледяной до утра не проплаваем.

– Послушай, а вдруг те путники, что в колодцах пропадают, потом такими вот лягужабами говорящими оборачиваются?

– Интересная мысль, куляш Горшок.

Приятели дружно рассмеялись, на время позабыв про минувший бой, про водицу, морозящую до костей, и про подземную пещеру колодца, из которой было совсем не понятно, как выбираться.