История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 2. От арабского завоевания до 1830 года

Несмотря на хроническую анархию в стране, христиане продолжали торговать с Марокко и вести переговоры о выкупе пленных. Голландцы и особенно англичане все больше и больше вытесняли французов с марокканского рынка. Англичане почти монополизировали торговлю Тетуана и наряду с голландцами торговали сукном, полотном и бакалеей в Сале или Сафи и закупали воск, козьи шкуры и медь в Агадире. Марокканская шерсть направлялась англичанами преимущественно в Марсель через Ливорно. Французская торговля непрерывно хирела. В середине XVIII века она все же оставалась — если верить мемуарам того времени — более значительной, чем торговля с другими странами Берберии. Только безразличие правительства Людовика XV помешало французам, по примеру англичан, заключить новый торговый договор, переговоры о котором предложил вести марсельский коммерсант в Сале Ж.-Э. Рей. Стало легче осуществлять выкуп пленников. Нуждаясь в деньгах, Мулай Абдаллах согласился продать много испанских, голландских, английских и французских рабов.

Сиди Мухаммед ибн Абдаллах (1757–1790 годы). Новый государь уже проявил себя как наместник отца в Марракеше. Это был благочестивый человек, стремившийся к миру и справедливости, которые так нужны были Марокко после тридцати лет смуты. Он занялся трудным делом восстановления порядка в стране, в которой царила анархия. Трудностей было немало: налоги приносили мало дохода даже в зоне «биляд аль-махзен»; армия вышла совершенно дезорганизованной из постоянных мятежей и следовавших за ними репрессий; берберские племена Среднего Атласа медленно сползали на равнину, угрожая разрезать страну надвое на линии Рабата.

Сиди Мухаммед терпеливо принялся за работу: он ввел новые налоги на торговые операции и сделки, законность которых была обоснована законоведами Феса, стал чеканить более доброкачественную монету. Армий была реорганизована; к корпусу абидов, сильно поревевшему в результате мятежей, он присоединил харатинов пришедших из оазисов, и арабские племена равнины. Порой он смог даже использовать берберские контингенты. С другой стороны, он укрепил основные прибрежные крепости, устроив в них орудийные площадки и снабдив их пушками. Наконец, он попытался, но, видимо, без большого успеха, создать военный флот. Все эти силы были тем не менее очень скромны и недостаточны. Поэтому Сиди Мухаммед прибегал к дипломатии, используя то свой шерифский престиж, который был еще очень высок, то междоусобицы берберских племен; с этой целью он брал к себе на службу берберов, сторонников династии, как, например, аз-Зайяни, которые, хорошо зная среду, на которую требовалось оказывать воздействие, добивались неплохих результатов.

Тем не менее непокоренная зона была еще очень велика, и султан провел большую часть своего царствования в подавлении мятежей и противодействии вторжениям санхаджа Среднего Атласа, которые, спускаясь с гор, медленно и неотвратимо, как оползни, продвигались на запад и северо-запад. Ему удавалось держать в повиновении равнины Севера (Восточное Марокко, районы Феса и Мекнеса, Гарб) и равнины Юга (бассейны Умм ар-Рбии и Тенсифта), но он был вынужден отказаться от прямой дороги, связывавшей Фес с Марракешем через Тадлу. С того времени и вплоть до 1912 года шерифские «мехалла», идущие в Марракеш из Феса или Мекнеса, должны были проходить через Рабат и Касабланку. Что касается дороги из Феса в Тафилалет, то ею можно было пользоваться далеко не всегда.

Человек благочестивый, Сиди Мухаммед через толмача паломников узнал о движении ваххабитов, которое Развернулось тогда в Аравии при поддержке бедуинского рода Аль Сауд. Их суровость понравилась ему, и он часто говорил: «Я маликит по ритуалу и ваххабит по Догмату». Религиозное рвение заставило его даже уничтожить книги, слишком примиренчески, по его мнению, излагавшие ашаритскую доктрину, и разрушить некоторые завии, в частности в Бужаде.

Сиди Мухаммед также был султаном-строителем. По его указаниям был построен город Могадор, план которого разработал французский архитектор Курню Из Авиньона. В Марракеше, где была его любимая резиденция, он построил дворец Дар-Бейда (ныне больница Мэзоннав) и приступил к большим реставрационным работам. Другой дворец Дар-Бейда (ныне военное училище марокканских офицеров) был построен в Мекнесе к югу от лежащих в развалинах дворцов Мулай Исмаила. Наконец, в Фесе он построил медресе Баб-Гиза.

Он хотел также завершить дело реконкисты, заставил португальцев покинуть их последнее прибежище Мазаган (1769 год), но, несмотря на все усилия, потерпел поражение у Мелильи. По примеру Мулай Исмаила он стремился сблизиться одновременно с Турцией и Францией и вел с ними переговоры, не порывая отношений ни с Алжиром, ни с Тунисом. Быть может, он рассчитывал, что конфликт между Портой и Алжиром позволит ему вмешаться в дела Регентства.