История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 2. От арабского завоевания до 1830 года

Ашир был сердцем санхаджийского могущества. Поэтому, когда внезапный успех халифа сделал Зиридов хозяевами Ифрикии, они с большим сожалением покинули свою столицу. Конечно, Бологгин тотчас же обосновался в Маисурии. Но лишь постепенно, по мере того, как эмиры перевозили туда свои семьи, ослабевали узы, связывавшие их с Аширом; затем они превратили свое старое владение в особую пограничную область, управление которой поручали своим родственникам; так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день они не потеряли ее.

Зиридские государи. Вполне суверенный в своих собственных владениях, Бологгин, однако, для всего Магриба был лишь фатимидским наместником, управлявшим одной из провинций. Он платил дань, посылал в Каир роскошные подарки и был окружен лицами, состоявшими на жалованье у Фатимидов, которых аль-Муизз оставил там как для надзора за ним, так и для оказания ему помощи.

Став эмиром, он возобновил борьбу против зената, которых окончательно изгнал из Среднего Магриба. Он разрушил Тиарет и взял Тлемсен, жителей которого переселил в Ашир. В 978 году новый фатимидский халиф, аль-Азиз, согласился передать ему управление Триполитанией, которая до тех пор находилась под властью особого наместника.

В 979 году Бологгин снова выступил против зената и их омейядских покровителей и захватил не только Фес, но и все Марокко (980 год). Он не решился, однако, напасть на Сеуту, где укрепился омейядский везир. Последние успехи Бологгина были непрочны, так как тотчас же после ухода его войск зената снова стали на всей территории от Мулуи до Танжера упоминать в молитве имя кордовского халифа.

Его сын и наследник аль-Мансур (984–996 годы) был первым, кто попытался сбросить иго Фатимидов. Придя к власти, аль-Мансур заявил приветствовавшим его именитым гражданам Кайруана: «Я не из тех, кого назначают и смещают одним росчерком пера, так как я унаследовал это государство от моих отцов и праотцев» (Ибн Изари). Ответ Фатимидов не заставил себя долго ждать; из Каира в страну котама был прислан официальный проповедник (дай) и поднял этих суровых воинов против аль-Мансура (986 год); мятеж длился два года, но был подавлен Зиридом с беспримерной жестокостью; второе восстание, в 989 году, постигла та же участь. С котама было покончено; санхаджа Ашира установили свою гегемонию во всей восточной половине Магриба.

Но остальную часть Магриба они уступили зената; действительно, после тщетных усилий восстановить свое влияние в Фесе и Сиджильмасе (985 год) аль-Мансур оставил весь Запад своим прежним врагам и испанскому диктатору аль-Мансуру ибн Абу Амиру и поддерживал с ними корректные отношения. Таким образом, после ухода Фатимидов, обративших свои честолюбивые замыслы в другом направлении, установилось относительное равновесие между зената и санхаджа, соперничавшими в течение трех четвертей века и желавшими теперь пользоваться плодами своих побед.

Кала Хаммадидов. Башня Сигнального огня. Перспектива, разрез и план, составленные Ж. Марсэ. А — крестообразный зал. В — склад в полуподвале; С — пандус. «Вся часть выше уровня X — гипотетическая реконструкция» (Ж. Марсэ) (по Georges Marçais «Manuel d'art musulman», ч. 1, стр. 122)

Бадис (996–1016 годы) проявлял полную покорность каирскому халифу, но без всякой пользы для себя: когда его дядя Хаммад отделился (1014 год), он не получил от Египта никакой помощи, несмотря на то, что мятежник признал верховную власть Аббасидов.

Его сын и наследник аль-Муизз (1016–1062 годы), облеченный властью в восьмилетием возрасте, также не воспользовался ею: было ли это следствием первоначального воспитания под руководством учителя-суннита или же это было желание угодить общественному мнению, настроенному крайне враждебно к шиитам как в Кайруане, так и во всей Ифрикии? Как бы то ни было, аль-Муизз постепенно отходил от Каира и кончил тем, что в 1048 году объявил о признании верховной власти Багдада.

Государство Зиридов. Итак, Ифрикия пришла к такому же политическому положению, что и остальная Берберия: после подчинения халифату, после повиновения восточным властителям без связи с Багдадом она достигла независимости под властью бербера. Выражение верноподданнических чувств Аббасидам не должно вызывать никаких иллюзий: оно означало скорее разрыв с Каиром, чем новую приверженность Багдаду.