История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 2. От арабского завоевания до 1830 года

В то время когда умер Али (1143 год), христиане повсюду теснили эмиров Кордовы и Севильи, тогда как альмохады заняли большую часть Марокко. Именно тогда мусульмане Испании начали восставать против власти его сына Ташфина. Возможно, они были недовольны разложением своих вождей под влиянием андалусской среды, а также покровительством, оказываемым христианским войскам в Фесе, которыми командовал христианин Ревертер; и уж во всяком случае они были недовольны зверской властью альморавидских князей. Как бы там ни было, воспользовавшись борьбой Ташфина ибн Али против альмохадов Магриба, они восстали под руководством одного из учеников аль-Газали сначала в Алгарви, а затем в Валенсии, Мурсии, Кордове и Альмерии. Мусульманская Испания снова узнала порядки, подобные тем, какие были при удельных королях после падения халифата. В ходе борьбы между альморавидами и андалусскими мусульманами один из повстанческих вождей потребовал вмешательства альмохадов, которое повлекло за собой падение альморавидской власти как в Испании, так и в Берберии.

Заключение. Если говорить о первом впечатлении, то история этого периода напоминает очень яркий костер, пепел от которого очень быстро рассеялся, не оставив никаких следов.

С точки зрения политической неудача была полной: Альморавидская империя развалилась так же быстро, как и возникла, при полном безразличии населения, которое, как представляется, не оказывало серьезного сопротивления альмохадам. Что касается Испании, то в 1145 году она оказалась в том же положении, в каком была во время интервенции Юсефа ибн Ташфина, — разрозненной и бессильной перед наступлением христиан. Наконец, нет никаких указаний на то, что альморавидским правителям или их советникам удалось организовать настоящий правительственный аппарат; по-видимому, самобытные сахарские институты в сочетании с андалусскими традициями дали какой-то причудливый, но совершенно непрочный и недолговечный сплав. Все же властители Сахары приучили марокканские племена повиноваться одной и той же политической власти, облегчив тем самым задачу своих преемников.

В плане религиозном неудача была менее определенной, несмотря на ее внешние признаки. Если альморавидская мысль была лишена какого бы то ни было блеска и какой бы то ни было оригинальности, если альморавидские законоведы были лишь мастерами казуистики, то нельзя тем не менее отказать альморавидам в том, что они уничтожили многочисленные ереси, которые с VIII века процветали на Дальнем Магрибе; они дали этой стране религиозное единство, которому она впоследствии никогда не изменяла.

В конечном счете самые прочные следы движение альморавидов оставило в области цивилизации. Довольно странный парадокс, если вспомнить о сахарском происхождении людей в покрывалах и скудости их творческого воображения. На самом деле альморавиды не создали оригинальной цивилизации, а были распространителями андалусской цивилизации во всем Западном Магрибе. Город Фес, название которого связано с памятью о Меринидах, вероятно, более обязан Юсефу ибн Ташфину и его сыну, чем правителям XIII–XIV веков; то же относится к Тлемсену и Алжиру, не говоря уже о Марракеше. Ведь все согласны, что эта рождавшаяся городская цивилизация была почти всем обязана соседней Испании. Нельзя сказать, что испанские мусульмане и марокканцы никогда прежде не соприкасались, но они никогда не знали симбиоза времен альморавидов. Впрочем, у нас мало источников по этому вопросу: если мы знаем, как жила Севилья в начале XII века (Леви-Провансаль, «Seville musulmane au XIIе siecle», то y нас нет никаких подробностей о повседневной жизни Феса или Марракеша. Итак, мы вынуждены ограничиться констатацией андалусского влияния, не имея возможности изучить процесс его развития.

Короче говоря, при всем своем блеске альморавидский период был только подготовкой: усилиями альморавидов, отнюдь не ничтожными, хотя и бесплодными, воспользовались альмохады.

II. Ибн Тумарт, махди альмохадов

Ибн Тумарт. В то время, когда репрессии Али, казалось, обеспечили торжество маликизма, как реакция на мусульманскую схоластику образовалась альмохадская община, которой суждено было разрушить могущество альморавидов. Триумф альмохадов был не только победой одной секты над другой; это была также победа кабильских горцев над сахарскими кочевниками, запоздалый ответ на победу санхаджа над зената Среднего Магриба.

Итак, в горном районе юга Марокко, вероятно в Анти-Атласе, в конце XI века родился махди альмохадов Ибн Тумарт. Маленькое селение Иглиз, или Игиллиз, старшиной которого, быть может, стал его отец, находилось йа земле племени харга, которое занимало северные склоны гор в направлении уэда Сус. Его семья, принадлежавшая к деревенской аристократии, была очень благочестивой. Позднее путем довольно хитроумной генеалоги, в частности через Идрисидов, родословную его семьи связали с Пророком.