История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 2. От арабского завоевания до 1830 года

С Левантом велась караванная и морская торговля. В тунисском порту всегда было много христианских купцов. Помимо генуэзцев и пизанцев, важную роль в XIV веке играли венецианцы, флорентийцы и арагонцы. Два флорентийских купца Аччаюоли и Перуцци, которые основали в Тунисе постоянные агентства и авансировали халифа, имели большое политическое влияние. Успехи торговой техники и развитие морского страхования позволили расширять торговые операции. Специальные договоры защищали личность и имущество иностранцев. Договоры, заключенные в 1231 году с Венецией, в 1234 году с Пизой и в 1236 году с Генуей, сложили образцом для всех других: они «предписывали взаимную безопасность мореплавания… и устанавливали правила торговли и проживания чужеземцев христиан на земле ислама». Договоры довольно регулярно возобновлялись, а иногда дополнялись. Так, в 1353 году пизанцы добились гарантирования их безопасности, обеспечения свободы сделок, а также в случае конфликтов замены индивидуальной ответственности того или иного купца круговой порукой всех его соотечественников, проживавших в Тунисе. Каждая «нация» имела своего консула для защиты своих членов и фундук, где хранились товары и который служил убежищем в случае мятежа. Христианские фундуки существовали также в Боне, Бужи, Сфаксе, Габесе и на Джербе. Торговля не всегда была надежным делом, так как христиане часто бывали столь же недобросовестны, как и мусульмане. Торговали — главным образом в кредит — либо в таможне при моральной гарантии властей, обычно путем аукциона при посредстве драгомана, либо минуя таможню, на страх и риск самих торговцев.

Усиление пиратства, которое халиф не в состоянии был контролировать, заставляло отправлять корабли под конвоем, что часто приводило к столкновениям. Оккупация Джербы Рожером де Лориа и установление там новых порядков католическим авантюристом, Рамоном Мунтанером (1311–1314 годы), отвоевание острова мусульманами в 1335 году, затем бесплодные атаки генуэзцев и сицилийцев ухудшали и без того натянутые отношения. Соперничество христианских моряков с корсарами Махдии привело к посылке в 1390 году против этого ифрикийского порта венецианского и генуэзского флота, усиленного французскими галерами, для захвата «этого сильно укрепленного города Африки» (Фруассар). Нападение окончилось неудачей, но Махдии пришлось, очевидно, согласиться на уплату дани.

Развитие мусульманского пиратства, несомненно, было одной из причин, вызвавших в XVI веке нападения испанцев на Джербу и Тунис.

Хафсидская цивилизация. Активное в области политики и экономики хафсидское государство сумело занять также подобающее место и в области духовной жизни, что дает возможность говорить о хафсидской цивилизации. С религиозной точки зрения эта цивилизация отмечена возрождением маликизма, исчезнувшего было в период альмохадского господства, начавшимся под влиянием юридических школ Туниса, Бужи и Кайруана и, в частности, знаменитого ученого Ибн Арафы (1316–1401 годы). Почти в это же время происходит быстрый подъем магрибского мистицизма, связанный с деятельностью великого мистика Бужи — Абу Мадияна (Сиди Бу Медин; умер близ Тлемсена в 1197 или 1198 году). Суфийское движение, занесенное в Ифрикию в XIII веке такими пионерами, как Абу Саид аль-Баджи (Сиди Бу Саид), Абу-ль-Хасан аш-Шазили (Сиди Бельхасен), Айша аль-Манубийя (Лалла Манубия), стало быстро распространяться со второй половины XIII века; его наиболее знаменитым представителем был один из патронов города Туниса — Сиди Бен Арус, которого чтили при жизни и гроб с телом которого провожал в 1463 году весь город. Светские науки в Ифрикии переживали такой же упадок, как и во всем мусульманском мире; за весь хафсидский период здесь не было ни одного сколько-нибудь значительного математика, физика или врача. Зато большое распространение получил здесь литературный жанр назидательных биографий, и наряду с трудами гениального Ибн Халдуна можно привести целый ряд исторических работ, представляющих определенную ценность, таких, как «Рихла» («Путешествие») Тиджани (XIV век), «Фарисийя» Ибн Кунфуза, «Адилла» аль-Хинтати, «Тарих ад-давлатейн», приписываемая Заркаши; все это произведения XV века. Если к этому прибавить художественную прозу, украшение официальных писем и стихи, слишком часто приуроченные к какому-либо случаю, то можно составить приблизительное представление о том, как выглядела интеллектуальная жизнь хафсидского государства. Это была посредственная интеллектуальная жизнь, которая колебалась между несколько упадочническими андалусскими влияниями и лишенными блеска восточными влияниями; это период выжидания и полусна, заслугой которого было лишь сохранение давних и блестящих культурных традиций.