История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 2. От арабского завоевания до 1830 года

Итак, с точки зрения политической династия Меринидов пришла к полному краху. Но в том, что касается религии и цивилизации, дело обстояло несколько иначе. Мериниды не были ни религиозными реформаторами, ни одаренными божией милостью потомками Пророка. Тем не менее их влияние на религиозную жизнь Марокко бесспорно. Без столкновений и без борьбы они мало-помалу заменили альмохадское учение маликизмом былых времен; они способствовали развитию религиозных знаний, основывая почти повсюду медресе; хотя Меринидов нельзя считать основателями «Фесской школы», они тем не менее во многом способствовали ее развитию и распространению. Можно сказать, что все, что есть правоверного в марокканском исламе, носит печать Меринидов, начиная от медресе и списка изучаемых в них работ до распорядка празднования крупных религиозных праздников, в частности Мулуда, или дня рождения Пророка. Вытекающая из альмохадского учения тенденция к строгости и суровости сохранилась, но значительная часть религиозных установлений — меринидского происхождения. Той же эпохой датируют расцвет, хотя и помимо воли государей, марокканского мистического движения, к которому мы вернемся несколько позже.

Каждому, кто побывал в Фесе или Тлемсене, ясно, что существовала меринидская цивилизация, более оригинальная, без сомнения, чем цивилизация Хафсидов. Памятники архитектуры не являются ее единственными следами: читая страницы, которые Лев Африканский посвятил Фесу, убеждаешься, что Мериниды придали Марокко, по крайней мере Северному Марокко, особый стиль жизни, который еще и сейчас полностью не утрачен. А. Террас с полным основанием настаивает на преимущественном влиянии Андалусии на развитие этой цивилизации; андалусское влияние существовало уже во времена альмохадов, но было менее сильным, менее властным. Под натиском реконкисты испанский ислам медленно отступал к соседнему Марокко; зената, не обремененные ни развитой культурой, ни сложившимися традициями, легко поддавались его влиянию. Отсюда и великолепные постройки, кратко рассмотренные выше, и известный литературный расцвет с маститой фигурой андалусского поэта и историка Ибн аль-Хатиба, и развитие городов на севере Марокко. Фес-Дждид и Тетуан являются творением Меринидов; почти то же можно сказать о Мекнесе, который до Абу Юсефа был всего лишь касбой, расположенной близ нескольких старых берберских деревень, и об Уджде, которой Абу Якуб придал значение пограничного города. Старый Фес, Таза, Сале, Сеута также похорошели, повинуясь воле царственных строителей — от Абу Юсефа до Абу Инана. Справедливости ради следует отметить, что эта цивилизация была городской и почти не касалась деревни и даже второстепенных городских центров. Там, где Мериниды отступали от рабского подражания альмохадам, они оставили творения, оказавшиеся достаточно прочными и долговечными.

IV. Династия Ваттасидов и пробуждение ислама

Христианское наступление в Марокко. Несмотря на бои па испанской территории и акты взаимного пиратства, связи между мусульманами Марокко и христианами никогда не прерывались. В течение XIV века венецианские, генуэзские, пизанские, марсельские, каталонские и арагонские суда посещали порты Арсилы, Танжера, Бадиса (против которого находился островок, называвшийся Пеньон де Велес), Сеуты, Аркудии, или Алькудии (Альхусемас?), и Мелильи, но лишь изредка заходили в Сале, Аземмур, Сафи и Могадор, где осуществлялся только мусульманский каботаж. В города, расположенные внутри страны, купцы отваживались проникать лишь в порядке исключения, хотя в Марракеше был квартал для чужестранцев (Кессария). Торговля велась в портах, где существовали арабские таможни и христианские фундуки. Раз в два года венецианский флот заходил в Бадис, порт города Фес. В Марокко ввозились главным образом ловчие птицы, металлы, скобяные изделия, галантерея, ткани, сукна, пряности и вино. Из Марокко вывозились рабы, кожа, шкуры, ковры, шерсть, кораллы, зерно и сахар. Эта торговля была очень оживленной и, несмотря на наступление христиан, не прекращалась и в XV веке. Торговые отношения установились даже между коренным населением и пограничными крепостями (fronteiras), которые облегчали проникновение португальцев к Марракешу.

В начале XVI века важнейшим центром была ваттасидская столица Фес, связанная четырьмя дорогами с портами Шасасой, или Гассасой (Селуан? с тех пор, как Мелилья была взята в 1497 году испанцами), Бадисом, Сеутой и Танжером. Не вполне безопасный путь через Тазу позволял поддерживать сношения с Тлемсеном. Одна дорога вела в Сиджильмасу, откуда шли караваны с финиками, и три дороги — в Хаусу. За товары приходилось платить таможенные сборы в городах, а также пошлины, налагавшиеся местными вождями.