История сионизма

На этом конгрессе в Исполнительный комитет вошли трое сторонников Вейцмана: Киш, Липский и ван Фрисланд. Однако на плечах Вейцмана по-прежнему лежало основное бремя забот, и в своих отчаянных попытках добыть деньги в Америке и в других местах он практически не находил поддержки даже у ближайших друзей. Международная ситуация 1923 г. не благоприятствовала займам и пожертвованиям. Вскоре после конгресса Вейцман заявил в Балтиморе: еще один такой год — и мы проиграли. Возникла реальная опасность того, что сионистский конгресс превратится в вялый и бездеятельный парламент, на котором станут выступать с бесконечными дежурными речами профессиональные местечковые краснобаи, чьи рассуждения не будут иметь ни малейшего отношения к реальному положению еврейского народа. Не было ни финансовых ресурсов, ни возможности расширить экономическую деятельность, а без этого любые речи о великих перспективах на будущее не имели никакого смысла.

В 1920-е гг. во многих европейских парламентах наступил период стагнации, и сионистское движение не стало исключением. На конгрессах по-прежнему бурлили страсти, а ораторы упражнялись в красноречии, однако в целом вся эта деятельность была бесплодной и бесполезной, ибо делегаты рассуждали, главным образом, о событиях и процессах, повлиять на которые сионисты никак не могли. В рядах оппозиции Вейцману произошел раскол: одну группировку представляли сторонники концентрации усилий на Палестине, требовавшие более радикального подхода в отношениях с британскими властями (Жаботинский, Усишкин), а другую — последователи Груенбаума, в основном интересовавшиеся работой в диаспоре.

И руководство сионистской организации, и его оппозицию все больше охватывала тревога в связи с нехваткой финансов, тормозившей работу на всех фронтах. Когда был основан «Керен Хайесод», предполагалось, что за пять лет он соберет 25 миллионов фунтов стерлингов. В действительности же понадобилось шесть лет на то, чтобы собрать всего 3 миллиона. С такими жалкими суммами нечего было и думать о реальных переменах. Сионистская организация много лет жила не по средствам, и к 1927 г. дефицит ее бюджета составил уже 30–40 тысяч фунтов стерлингов. На первый взгляд эта цифра не кажется такой уж значительной: ведь, в конце концов, сионисты строили новую страну. Однако по стандартам самой сионистской организации этот долг был огромен, и действительно, долгое время покрыть дефицит не удавалось. Этой проблеме пришлось посвятить множество сессий Исполнительного комитета. В качестве другого примера можно упомянуть о «Гадесе» — сионистской организации американских женщин, которая активно наращивала фонды, но требовала, чтобы на ее проекты ежегодно выделяли 110 тысяч фунтов стерлингов, т. е. около 20 % всего сионистского бюджета тех времен. Этот вопрос также вызывал многочисленные дискуссии в Федерации американских сионистов и на Всемирных сионистских конгрессах.

До войны сионистам не удалось заручиться поддержкой зажиточных евреев, и профессор Вейцман преуспел в этом деле ненамного больше, чем в свое время доктор Герцль. Это казалось тем более обидным, что другие организации с легкостью добивались необходимых им пожертвований и вложений. Когда советское правительство в середине 1920-х гг. обратилось к американским евреям с просьбой принять участие в создании еврейских поселений в Крыму, те удовлетворили эту просьбу. А когда в 1930-е нацистское правительство наложило на немецких евреев «штраф» в размере 80 миллионов фунтов стерлингов, те в считанные дни собрали деньги. Если бы сионисты получили хотя бы малую долю этой суммы, они завершили бы строительство палестинской экономики уже в 1920-е гг.