История Сицилии

Линия Гогенштауфенов в Италии прервалась; с нею завершилось и кое-что еще, о чем впоследствии жалели гораздо сильнее: речь о золотом веке Сицилии. Упадок острова прослеживался на протяжении нескольких десятилетий – с того самого Рождества 1194 года, когда Генрих VI принял королевскую корону. Его сын Фридрих неизменно говорил, что ставит остров выше всех прочих своих владений, но чем старше становился, тем меньше и меньше времени проводил на Сицилии, предпочитая Апулию, где до сих пор высится его большой охотничий замок Кастель-дель-Монте. Это объяснялось не только личными предпочтениями; вмешивались и практические – политические – соображения. При норманнах, когда королевство состояло преимущественно из Сицилии и Южной Италии, имело смысл управлять из Палермо; но поскольку король-император правил также Северной Италией и (по крайней мере теоретически) большей частью Северной Европы, прежняя столица оказывалась слишком далеко. Мессинский пролив, пусть всего пару миль в ширину и представлявший большую ценность для торговли, сделался из преимущества препятствием, а главные заботы Фридриха – вечные смуты в Германии и постоянная борьба с папством – мало интересовали простых сицилийцев.

Манфред тоже отдавал предпочтение материку. Своими основными резиденциями он сделал Неаполь и Лючеру и редко посещал Сицилию после коронации. Это было серьезной ошибкой: согласись он поселиться в Палермо и должным образом присматривать за Реньо, как было заведено у его предков-норманнов, он мог бы спасти остров от печального упадка и установить собственную прочную династию. Но Манфред так и не сумел выйти из гигантской тени своего отца; он всегда ощущал, что предназначен для большего. Вдобавок у него имелись амбиции относительно севера Италии и, возможно, дальних земель. Сицилия была для него недостаточно велика, и потому они пострадали оба – и остров, и правитель.

С приходом анжуйцев возникло ощущение, что острову предстоит окончательно кануть в забвение. Карл Анжуйский выказывал минимальный интерес к Сицилии, сосредоточил внимание на Тоскане – благо папа Климент IV назначил его имперским викарием этой области; в Тоскане же шла почти непрерывная война между двумя великими фракциями средневековой Италии, гвельфами и гибеллинами. Но сицилийцы дали понять, что их непросто игнорировать. В конце лета 1267 года они подняли восстание. Прошло два года, прежде чем порядок удалось восстановить, и суровые кары, постигшие равно виновных и невинных, оставили неизгладимый след – обиду и враждебность, которым еще предстояло проявиться. Положение усугубила затеянная Карлом реорганизация королевства, в целом по французскому образцу. Французский язык отныне сделался языком управления. Король отказывался признавать, что Манфред и Конрадин – или даже Фридрих, официально отлученный папой Иннокентием в 1245 году, – были законными правителями Сицилии. Поэтому все введенные ими законы, заодно с выделением земель, признали недействительными. Если землевладелец не мог убедительно доказать, что владел своей территорией до 1245 года, его владения конфисковывались. Эти конфискованные земли, наряду с теми, которые были отобраны у осужденных мятежников, Карл либо забирал себе, либо раздаривал своим друзьям, почти исключительно французам или провансальцам. Снова – велик соблазн написать «как всегда» – сицилийцы проиграли.

Приблизительно к 1270 году Карл Анжуйский сумел покорить большую часть Апеннинского полуострова; выполнение этой задачи в немалой степени облегчила смерть папы Климента в 1268 году, поскольку кардиналы не смогли избрать преемника. Благодаря своему значительному влиянию на курию Карл добился того, что папский престол оставался незанятым следующие три года, – и тем самым полностью развязал себе руки в Италии[81]. В целом он правил, скажем так, полезно: проявил себя первоклассным администратором, упорно трудился, постоянно перемещался по своему королевству со свитой писцов и секретарей, лично вникал во все дела, которые доводились до его сведения; лишь к концу жизни он стал сосредотачивать управление в Неаполе и сделал этот город столицей не только по названию.