История Сицилии

Он сумел добиться своего. Несколько месяцев спустя, 18 мая 1290 года, его дочь Маргарита стала женой Карла Валуа, принеся последнему в качестве приданого графства Анжу и Мэн. Взамен супруг согласился отказаться от своих притязаний и заключить мир с Арагоном. Все это подтвердил договор, подписанный в Бриньоле в феврале 1291 года; кроме того, Альфонсо пообещал как можно скорее отправиться в Рим, чтобы лично уладить разногласия и примириться с папой. Встречу назначили на июнь, но перед самым отъездом король внезапно подхватил лихорадку и умер в возрасте двадцати шести лет. Из-за отлучения от церкви он не смог жениться на английской принцессе и потому скончался бездетным. Наследником поэтому стал его брат Хайме, король Сицилии. Впрочем, по отцовскому завещанию Хайме теперь следовало передать Сицилию своему младшему брату Федериго.

Но Хайме отказался. Он принял Федериго в качестве вице-короля, однако был твердо намерен править островом и далее. Папа Николай, недолго думая, собрался его отлучить, но в апреле 1292 года скончался, преуспев в восстановлении власти анжуйцев не больше своего предшественника. На сей раз папский престол пустовал двадцать семь месяцев, и за этот срок Хайме, как и Альфонсо до него, все сильнее разочаровывался в Сицилии. В королевстве Арагон хватало собственных проблем, чтобы далее цепляться за этот беспокойный остров – разделенный, мятежный, охваченный хаосом. Анжуйцам он нужен по какой-то неведомой причине, так пусть берут, иначе, похоже, мира в Европе не видать. Да, пускай заплатят разумную компенсацию – и забирают.

Сицилийский вопрос не давал Хайме покоя, а двенадцать кардиналов наконец сошлись во мнениях относительно нового папы – и вручили тройную тиару человеку, которого можно назвать одним из наиболее недостойных людей, когда-либо занимавших, сколь угодно кратко, папский престол. Можно заподозрить здесь вмешательство Карла II, который лелеял далеко идущие планы на всю Европу и которому требовался папа, гарантированно неспособный доставить неприятности; но даже Карл наверняка изумился кандидатуре Целестина V, перепуганного восьмидесятипятилетнего крестьянина, который шесть с лишним десятков лет прожил отшельником в Абруцци. Целестин вряд ли осознавал, что с ним произошло; папскими обязанностями – политическими, дипломатическими и административными – он откровенно пренебрегал и попросту их игнорировал. Он редко соглашался встречаться с кардиналами, чьи искушенность и утонченность были для него непереносимы, а когда все-таки встречался, кардиналам приходилось забывать изысканную латынь и изъясняться на простонародном жаргоне – единственном языке, который папа понимал. Неудивительно, что он занимал престол всего пять месяцев, а затем мудро объявил о своем отречении (до 2013 года[84] это было единичное отречение в истории папства). Целестина можно пожалеть; обычно его отождествляют с той безымянной фигурой, которую Данте встречает в третьей песни «Ада» Инферно и обвиняет в малодушном отречении от великой доли (il gran rifiuto). На деле же Целестин вовсе не был трусом; он просто хотел снова сделаться отшельником.

Получив разрешение от папы Целестина, Карл начал действовать. Он не сомневался, что сумеет вернуть Сицилию, если правильно разыграет свои карты; в этом ему помогал чрезвычайно деятельный новый папа Бонифаций VIII. 12 июня 1295 года был подписан мир с королем Хайме в Ананьи. Хайме освобождал сыновей Карла, пребывавших заложниками, и брал в жены дочь Карла Бланку; одному из сыновей Карла надлежало жениться на сестре Хайме Виоланте. Брату Хайме, Федериго, отдавали руку Екатерины де Куртенэ, дочери Филиппа I, титулярного императора Константинополя[85], и значительную сумму денег – на отвоевание Византии. Король Филипп Французский и Карл Валуа отказывались от своих притязаний на Арагон. Король Хайме, вместе с матерью, братьями и всеми подданными, возвращался в лоно церкви и передавал Сицилию, заодно с материковыми владениями, Святому престолу, от имени которого этими территориями будет править Анжуйский дом. Словом, Карл, как ему казалось, наконец-то расчистил себе дорогу к возврату на остров.