История смерти. Как мы боремся и принимаем

Социолог и профессор университета Бас Тони Уолтер отмечает, что на изменение похоронного ритуала и практик горевания повлияло множество социальных процессов. Среди них — трансформация семьи, урбанизация, рост благосостояния населения, рост продолжительности жизни, проблемы гигиены и так далее [198]. Исследователи убедительно показывают, что многие современные похоронные практики стали возможны благодаря уникальной рыночной конъюнктуре, а не табуированности темы смерти в обществе. Социолог Алан Келлахер отмечает, что фетишизация мертвого тела в американской похоронной культуре объясняется экономической целесообразностью для агентов, а не культурными нормами [199]. В штатах, где законодатели, руководствуясь нормами гигиены, предписывают похоронным бюро иметь комнаты для бальзамации (считается, что бальзамация позволяет снизить риски от контакта с разлагающимися телами), кремация менее популярна, чем там, где такого предписания нет. В таких местах похоронщики просто не предлагают кремацию клиентам, ведь это невыгодно, зато, пытаясь окупить бальзамировочные камеры, которые им навязало руководство штата, активно продают услуги украшения мертвых тел. Но значит ли это, что в разных штатах разная сила табу на смерть? [200]

Смерть и критика современности в России

Разговор о смерти всегда сопряжен с обсуждением множества сложных и порой не менее значимых, чем сама смерть, тем: экологические катастрофы, гендерное и социальное неравенство, неконтролируемый технологический прогресс и так далее. Говорим ли мы о смерти, когда обсуждаем эвтаназию, или в этот момент мы пытаемся понять, какую роль в жизни общества должно брать на себя государство? И не является ли разговор о бессмертии попыткой определить, что сегодня значит быть человеком?

Критика современного общества, якобы извратившего смерть, — часть более широкого критического дискурса. Его носители, вооружившись инструментарием марксистской и постмарксистской философских мыслей, хотят разоблачить капитализм со всеми сопутствующими атрибутами — догматическими религиями, властными иерархиями, дискриминацией, стигматизацией. Смерть для них — мощный и эмоционально насыщенный инструмент, ярко подсвечивающий механизмы неравенства. В одной из своих статей Кен Дока постулирует, что «энтузиасты смерти» — продукт различных социальных движений за права человека и гуманизацию. Среди них — антимилитаризм, движения за сексуальную свободу и право на тело, феминистическое движение и многие другие [201]. Дока показывает, что идеи все этих активистов отражены в постулатах «энтузиастов», а тезис о табуированности темы смерти — скорее удобный предлог для обсуждения грехов современности, чем точное описание реальности.

Повторюсь: движение «энтузиастов смерти» связано с максимально широким пониманием базовых прав человека, главное из которых — самостоятельно распоряжаться своим телом и своей жизнью. В России, где базовые права и свободы граждан регулярно не соблюдаются, транслировать и отстаивать подобный дискурс сложно. О какой эвтаназии или паллиативной помощи можно говорить в стране, где практикуют пытки и покушаются на свободу слова? Как подчеркивает исследователь Олег Хархордин, категория «достоинства» в России традиционно связывается с социальным статусом, а не с врожденным качеством человека, как это принято на Западе. Значит ли это, что смерть россияне тоже осмысляют как-то иначе?

***

В последние годы в России стали чаще обсуждать отношение к смерти. В конце 2010-х усилиями онкопсихолога Екатерины Печуричко и других активистов в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже и Калининграде заработали death cafe. В 2018 году в московском арт-пространстве ArtPlay благодаря активистке и дизайнеру Наталье Шипиловой прошел Memory Garden Day — однодневный фестиваль памяти, на котором люди обменивались воспоминаниями о своих умерших близких. В 2019 году в Нижегородском крематории заработал художественный проект арт-активиста Артема Филатова — мемориальный сад с акустическим сопровождением, в котором каждый желающий может высадить растение или дерево в память об умершем. О смерти и умирании в России регулярно пишут крупные СМИ: в разное время большие материалы о похоронном рынке, паллиативной помощи, death cafe, эвтаназии выходили в таких изданиях, как Lenta.ru, «Медуза», «Афиша», «Сноб» и других.