История Смутного времени в России в начале XVII века

Собравшись с ними и со всеми поляками своими, он двинулся далее в московскую землю к Комарицкой волости. Там рыцарство, после многих трудов, отдохнуло порядочно – 2 недели. Не хотя оставаться совсем в бездействии, отряды делали разъезды на 8 миль. Прежде еще, чем войско двинулось от Новогродка к Комарицкой волости, рыльские обыватели прислали к царевичу с просьбою, дабы им дал в Рыльск поляка, человека, к коему бы сам имел доверие, что и самому царевичу показалось справедливым и нужным. Он приказал немедленно пану Боршу, своему дворянину и ротмистру, отправиться туда и, осмотрев и снабдив замок продовольствием и всем нужным, возвратиться к царю. Борш, подняв хоругвь, набрал до 200 товарищей. Борисово войско, узнав об отъезде пана воеводы с большею частью рыцарства, возымело от того великую против нас отвагу и придвинулось к нам на 6 миль. Царевич советовался, что делать, преимущественно с казаками, ибо на них полагал всю свою надежду. Атаман и полковники их представляли, что должно наступать, не ожидая неприятельского нападения. Некоторые же из поляков были того мнения, что лучше выжидать неприятеля, избрав выгодное для сражения место, и стараться весть с ним переговоры и медлить, не торопясь битвою. Последствие доказало, что сей совет был хорош. Сами москали потом говорили, что, видя значительное войско, наклонны были к миру. Казаки, однако ж, упорствуя в своем мнении, советовали наступать непременно. Царевич послушался их и двинулся со всем войском из Севска, назначив себе в гетманы поляка пана Адама Дворжицкого, что прежде был полковником. Подошли близко к неприятельскому лагерю. Московское войско стояло в порядке, ожидая нас: было его 30 000, более чем под Новогродком. Начальниками онаго были двоюродный брат Годунова, Семен Годунов, и два брата Шуйских. Поляки, выстроившись в порядке, двинулись против праваго крыла московского войска. Казаки стали на нашем правом крыле. Поляки построили в один ряд 7 рот копейщиков, смешанных с пятигорцами, и оставили в запасе 200 гусар под начальством пана Бялоскорского. Тогда, призвав Бога на помощь, роты сразились: пана Дворжицкого гетмана, пана Станислава Борши, пана Вержбицкого, п. Билинского, п. Тышкевича и п. Микулинского, и бились так мужественно, что прогнали москву в лагерь. Там приняли наших очень сильным огнем: пули московские летели на нас градом, но по Божьей милости вредили не много, ибо перелетали через головы. Дым от сей стрельбы повеял на занимавших правое крыло казаков, которые, не сражавшись, побежали от одного дыма сего. Поляки, думая, что казаки так же с ними сражаются, сильнее еще теснили москву. За дымом не видно было, что делается у казаков. Но тут несколько поляков прибежало с известием, что казаки уже утекли; тогда и мы стали отступать в порядке, отбиваясь и отражая москву. Однако ж казацкая пехота, бывшая при пушках, сильно стояла против москалей. Но мы, не будучи в возможности противостоять столь превосходному числом неприятелю, все отступали в ожидании, не возвратятся ли казаки, и никак не могли спасти казачьей пехоты, которую москали разбили и пушки взяли. Тогда те из нас, которые имели лучших лошадей, поскакали за казаками, уговаривая и умоляя их, дабы не навлекали на себя такого бесчестия. Но они, не внимая ничему, постыдно разбегались в разные стороны. Царевич срубил некоторым головы, нагоняя их в сопровождении других поляков: и так мы следовали за казаками 18 миль без отдыха до самаго Рыльска. Придя в Рыльск, мы отдохнули два дня.