История Смутного времени в России в начале XVII века

Когда войско стало лагерем над рекою Десною, в четверти или полумиле от замка, велено было тот час копать траншеи и плесть туры. Выставив 8 небольших полевых пушек и 6 фальконетов, на колесах и винтах, стреляли по замку, испытуя, не сдадутся ли? Наши гусары, покинув лошадей, кто хотел, шли на приступ; другие же роты стояли в поле; но москва дважды, стрельбою своею, отразила наших от замка. В третий раз, поделав деревянные на санях срубы и подвигая их перед собою, мы в ночное время тихо пошли за ними, а еще позади нас следовали 300 человек с соломою и хворостом, дабы потом зажечь солому и хворост под замком. Дойдя к замку, бросали хворост в ров. Москали, увидев, стреляли из пушек и много нашим повредили. Штурм продолжался с вечера до утра. Наши, увидев, что, не имея больших орудий, которыми бы можно сделать пролом, нельзя взять замка, отступили, потеряв немалое число людей. Царевич был от того весьма смущен, так что от печали почти падал в обморок и, негодуя на свое злополучие и на поляков, говорил: я лучше судил о поляках, но вижу они такие же люди, как и другие. Услышав сие, бывшие тогда при царевиче отвечали: не убавляй нашей доброй славы, ибо то всем народам известно, что нам не новость брать штурмом крепкие замки. Хотя мы и не обязаны ходить на приступ; однако мы, поддерживая славу предков наших, от того по ныне не отказывались и отказываться не хотим; прикажите только сделать пролом, а когда нам доведется сразиться с врагами в открытом поле, тогда милостивый царь увидишь храбрость и мужество поляков, о которых ныне отзываешься так легко. Малое время спустя нагляделся он на польскую храбрость и иначе стал судить о них. Довелось нашим до того, что стали сомневаться, подлинный ли он? Но на другой же день, по милости Всевышняго, получено утешительное известие, что идут посланные от города Путивля, лежащаго в 15 милях от Новогродка, с объявлением, что путивляне готовы поддаться царю. Сие, при чудесной помощи Божией, произошло следующим образом: москали царские алебардщики, пришедшие с царем еще из Самбора, ездили за продовольствием к Путивлю. Вышедшие путивляне поймали их и спрашивали: какие вы люди? Они отвечали: мы братья ваши, идем в отчизну с Дмитрием Ивановичем, государем нашим природным. Не доверяя рассказу, хотели было пытать их, тогда они сказали: головы наши в руках ваших, можете делать с нами, что хотите, но мы не можем сказать ничего более, кроме того, что знаем, что удостоверились, что он есть истинный дедич, и вам советуем ему поклоняться. Они, рассудив о том хорошо и посоветовавшись вместе, связали воевод и привели их в лагерь под Новогродком. Царевич и все рыцарство были тем весьма довольны, тем более что на третий или четвертый день после того поддались замок Рыльск и Комарицкая волость.

Привезено потом из Путивля осадных орудий 5 и поменьше 8. Наши выставили их в траншеях, приискав выгоднейшее место для действия, и стреляли из них по Новогродку весьма сильно. В первый день убили до 60 людей в замке, ибо ядра пробивали стену насквозь. Стрельба сия продолжалась почти целую неделю днем и ночью.

Потом дошли до нас слухи, что великое войско Бориса, как сказывали, до 200 000 человек, идет на нас. Наши, по Божией милости, того не побоялись. Из разных рот собрались охотники, которые, избрав из среди себя начальников и взяв с собою московских провожатых, пошли на встречу Борисова войска, для наблюдения за движениями оного.

Москали также из войска Бориса отрядили перед собою для открытия несколько тысяч татар. Наших не было более 800. Встретившись с неприятелем нечаянно ночью, мы сразились. По Божьей милости, татары побежали, и мы гнали их в болото, где много их потонуло. Пленных досталось нам несколько десятков; пытая их, мы узнали, что войско превеликое.

Чрез неделю потом оное войско Борисово подошло к нам под Новогродок, к самому почти лагерю, так что передовая стража наша убралась в лагерь, давая знать, что народу много идет.