История социологической мысли. Том 2

Самой большой ее слабостью была не недостаточная определенность основных понятий, а то, что в отправной точке была исключена возможность вычленения двух переменных, между которыми социолог должен обнаруживать причинные связи. Как замечает Блумер, ценность не существует без установок, поскольку они наделяют «вещь» значением, которое делает ее ценностью, а дать определение ценности возможно, лишь сославшись на установки[219]. Если все обстоит именно так, то мы имеем дело не столько с двумя порядками, сколько с «аспектами» одного целого, подобного тому, о котором писал Кули. Эти аспекты могут быть аналитически вычленены, но возможность открытия «законов» связей между ними представляется весьма сомнительной. В результате остается очень общая директива, каких объяснений следует избегать, а также в какой сфере социальной действительности следует искать нужные объяснения. Иначе говоря, значимость концепции установок и ценностей, сформулированной в «Польском крестьянине», заключалась не в том, что она была правомочной теорией «социального становления», а в том, что она открывала путь к важной проблематике, на которую до сих пор не обращало внимания ни одно социологическое течение. Работа Томаса и Знанецкого была направлена против ограничений как социологизма, так и психологизма.

Развитие социальной личности

Исследование установок вело к проблеме социальной личности, которая является их «конфигурацией», изучение же ценностей вело к проблеме социальной организации. «‹…› личность человека, – писали Томас и Знанецкий, – это действующий фактор, а вместе с тем результат изменений в обществе ‹…› Человеческая личность, рассматриваемая как фактор социальной эволюции, составляет основу для объяснения причин социальных явлений; рассматриваемая как результат социальной эволюции – находит объяснение в социальных явлениях»[220].

Как, однако, перейти от конкретных данных, содержащихся в автобиографических материалах, к номотетическим обобщениям? Для этой цели необходима «‹…› теория человеческих индивидов как социальных личностей»[221]

. К такой теории ведет сравнительное изучение множества биографий. Каждая из них – нечто единственное и неповторимое. На практике, однако, число возможных вариантов ограничено, и биографии многих индивидов обнаруживают уловимые сходства, позволяющие вычленить определенные и довольно немногочисленные типы. По сути, они редуцируются до трех основных: филистеров, богемы и творческих личностей. В первом случае все желания индивида подчинены желанию безопасности, во втором доминирует желание нового опыта, третий характеризуется относительным равновесием между стремлением к новизне и желанием необходимого минимума стабильности. Иначе говоря, три основных типы личности отличаются друг от друга шансами на появление новых установок: в случае богемы они исключительно высоки, в случае филистеров ничтожны, творческие индивиды же находятся посередине шкалы. Можно также сказать, что разные типы личности более или менее организованы (они имеют менее или более жесткую life organization

[222]).

Типы личности ни в коем случае не следует рассматривать как готовые структуры, которые детерминируют поведение индивида. Томас критически относился к концепциям, утверждающим неизменность определенных характерологических типов[223]

. В «Польском крестьянине» мы читаем, что «‹…› основные вопросы синтеза, касающегося человеческих личностей, являются не вопросами личностного состояния, а вопросами личностного формирования, что итоговым вопросом является не то, какие это темпераменты и характеры, а каковы пути развития данного характера из данного темперамента, не то, какие организации жизни существуют, а каким образом определенная организация жизни развилась»[224]. Три понятия, содержащиеся в этой цитате, – «темперамент», «характер», «организация жизни» – можно объяснить так: первое относится к врожденным установкам, второе – к приобретенным, а третье – к набору ценностей, которые в жизни данного индивида играют особенно большую роль и с которыми соотнесены его установки.

Коротко говоря, личность интересовала Томаса (так же, как Мида) не как сформированная структура, а как никогда не заканчивающийся процесс. Это было связано, конечно, с его убеждением, что развитие личности имеет социальный характер, стало быть, пока индивид живет в обществе, это развитие будет продолжаться.