Читаем Історія світу. Минуле як дзеркало сьогодення полностью

Улін-ван, правитель царства Чжао, майже 2500 років тому сказав: «Замало вміти слідувати шляхами минулого, щоб поліпшити сучасний світ, а вивчивши зниклі дні, ви ніколи не заволодієте сучасністю»[381]. Він мав рацію, але немає сенсу вважати знання історії за політичний інструмент. Можна радше мислити навпаки: що більше людей у суспільстві знають про складність історії, то складніше тим чи тим інтересам опанувати сучасністю. Знання про події минулого та його тенденції можуть дати міцну основу в нашій мінливій і непередбачуваній сучасності. Як мені видається, якщо чітко розрізняти минуле й сучасне, стати жертвою сучасних упереджень і стереотипів складніше.

Головна ідея цієї книжки полягає в тому, що дослідження історії має захистити минуле від імперіалізму сучасності, а також від простої й часто нарцисичної моралізації тих, хто жив раніше. Я намагався не зловживати історією, створюючи міфологічне минуле, яке звинувачувало б тих чи тих áкторів сучасності або минулого. Інша головна ідея полягає в тому, що співіснування сучасності з минулим — украй складне, тому сучасність часто потребує нових відповідей від історії. Я подав описи та погляди, зважаючи саме на згаданий парадокс. Крім того, ця книжка не написана з тієї позиції, що історик мусить жити в минулому й постійно вишукувати ту «першопричину» або перший «рух». Дослідник має нагоду та відповідальність спробувати пов’язати сучасні тенденції з колишніми. Може, знання про історію, що виникають унаслідок цього, допомагають позбутися сліпої влади минулого й дистанціюють від панівних настроїв сучасності про тріумф чи поразку.

Наш час має багато потенційних поворотних моментів в історії з політичного, технологічного, цивілізаційно-історичного поглядів, а також з погляду ставлення людини до природи. Зважаючи на це, у цій книжці я демонструю, що мислення, за яким розвиток вважають переходом від простого до складного, або від неволі до волі, — це спрощення й надмірний оптимізм. Еволюційні теорії історії не можуть пояснити ані перших цивілізацій, ані долі династії Мін чи Османської імперії, ані стрімкого розвою та консолідації сучасного світу. Вони передбачають, що історія обов’язково йде певним шляхом, і намагаються допасувати всю різнобічність і непередбачуваність історії до однієї моделі. Однак держави, імперії й цивілізації не розвиваються як рослини — з насіння до квітки. Такі уявлення про історію ігнорують її раптовість і не вловлюють чи не найціннішої риси людини — уміння бачити різні можливості, пристосовуватися і створювати нові моделі життя. Теорія про розвиток як нормальний стан суспільства і можливий задум історії створюють надмірну довіру до лібералізму та свободи і, може, до здатності людини підготуватися до майбутнього, сповненого несподіванок. Достоту, як перші цивілізації не були початком історії, так і сучасність не становить її кінець.

Коли дописую цю книжку, світ здається інакшим — на диво непередбачуваним, з нечітким майбутнім. Історія сформована, як ми побачили, з низки великих, епохальних несподіванок. Історія — це вічне, нескінченне джерело знань про широту та розмаїття людського досвіду. Тому історична перспектива може звільнити людину, адже сучасність — це не завжди продукт того, що сталося раніше, а історія складається з тривалої низки сучасностей.

Вивчаючи світову історію, ми можемо обміркувати те, як панівні інституції та ідеї суспільства відбивали упередження, визначені часом і місцем. Загалом історичні знання допомагають зрозуміти, що завжди є альтернативи. Маємо чимало причин бути песимістами, але причин вірити, що історія скінчилася або от-от скінчиться — жодних. Лише так можемо зберегти віру у здатність людини змінити себе та світ.

Подяки



Щоб написати книжку про історію світу, потрібні роки підготовки, тож маю подякувати багатьом людям. Ця книжка спирається на дослідження, над якими я працював протягом кількох десятиліть в університетах у Берґені, Осло та Кембриджі. Усі дані зібрані з архівів та бібліотек у Хартумі, Джубі, Кампалі, Найробі, Принстоні, Даремі, Берклі, Абеліні, Кампалі, Нью-Йорку, Вашингтоні, Лондоні та Манчестері. Шукаючи старі листи давно забутих чиновників на службі Британської імперії в Південному Судані чи відомих англійських підприємців і цілковито таємні записки британського та американського урядів, я намагався зрозуміти, як пов’язані події далекого майбутнього, і потребував у цьому підтримки. Усюди я стрічав колег, які мене надихали; мені допомагали багато вправних архіваріусів і бібліотекарів. Те, що я зумів попрацювати серед учених-міждисциплінарників, які досліджували розвиток усього світу і яких постійно відвідували міжнародні фахівці у своїх галузях, — хоч це було в Інституті імені Хрістіана Міхельсена, що в Берґені, хоч у Центрі розвитку та довкілля при Університеті в Осло — було вкрай цінно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука