История сыска в России. Книга 2

“Революционеры, — писал в заключении Бронтман, обращаясь к комиссару, — всегда смотрели на сотрудников “охранки”, как на зверей, которых нужно стрелять, как собак, такое же отношение я ожидал встретить и от вас. Я не думал, что кто-нибудь может отнестись с сожалением к тому, кто вчера еще был охранником, а между тем многие сотрудники, хотя и вполне заслуживают презрения, все же могут быть жалеемы, так как они были глубоко несчастными людьми… Если бы революционеры посмотрели раньше на сотрудников “охранки”, как на несчастных людей, достойных сожаления, многие пошли бы к ним раньше с исповедью… Мы всегда были между огнем и водой. С одной стороны — месть “охранки”, с другой — месть революционеров”.

Кроме Ниэля, в Англии работал сотрудник Бобер. Эта кличка была присвоена заграничной агентурой Николаю Селиванову (жалованья в месяц получал 450 франков). По показанию Люстиха, Селиванов в Париже жил под фамилией Шебельский, по партийной принадлежности эсер, по сведениям “охранки” (до 1914 г.) был секретарем или сотрудником Бурцева.

Сын мещанина г. Ельца, 37 лет, обучался в московской мукомольной школе, но ее не окончил; в Париже состоял членом группы эсеров. “Охранку” осведомлял из Лондона через некоего Линдена. До 1905 года к дознанию по политическим делам не привлекался. В 1908 году привлечен по делу эсеров в Харбине, где служил.

Приговором Харбинского окружного суда, подтвержденном Иркутской судебной палатой, приговорен к ссылке на поселение. Пробыл около 5 лет в тюрьме, затем был сослан в Якутскую область. В конце 1911 года вступил в число сотрудников Иркутского губернского жандармского управления под кличкою Амурец. Причина: во-первых, тяжкие испытания (почти одновременно смерть двух близких лиц; тяжелая личная драма); во-вторых, тяжкая болезнь — воспаление надкостницы, воспаление уха, начало чахотки. В 1912 году из ссылки бежал в Краков, затем в Париж Оттуда сам написал письмо жандармскому полковнику в Иркутск. Вследствие этого письма вызван Линденом на свидание в кафе и завербован снова под кличкою Вебер за 300 или 450 франков в месяц. Ему предложено было освещать эсеров.

“Я почти умирал, это заставило меня согласиться вторично”.

По словам Селиванова, “отчеты его были фантастичны и в Париже, и в Лондоне”. Признался, что освещал в Париже эсеров, в Лондоне эсеров и социал-демократов — большевиков, пользуясь сведениями от гражданской жены-большевички, не подозревавшей о его роли. Освещал Н.П.Высоцкую, Литвинова, Клышко, Макушина, Боготранца, Максимова, Сомова, который рекомендовал его на завод Виккерса браковщиком от русского правительственного комитета по военным заказам.

В Париже был близок с Бурцевым, указал ему на некоторых провокаторов в Сибири-. Франка, дядю Ваню и других, но одновременно освещал и самого Бурцева.

“О Бурцеве, — показал Селиванов, — “охранке” я сообщал мало. Бурцев давал мне опускать письма, я их не читал”.

Селиванов оказывал услуги и лондонской секретной полиции, Скотланд-Ярду, сообщая сведения о русских революционерах: некоторых из них оговорил, навлекая на них подозрение в военном шпионаже. Селиванов обладает большими сведениями в военном шпионаже и в военной технике. Нередко именовал себя бывшим морским военным инженером. Хорошо знал подробности устройства многих австро-германских крепостей (Кракова, Кенигсберга), планы которых умело исполнял от руки. В своей исповеди Селиванов заявил, что он — один из служивших народу, но согнувшихся под тяжелой ношей в момент слабости, но не павших. “Нет. Я себя охранником не считаю… и не был им (!)… Я не умалю своей вины, она велика, но я не охранник Печально, что революция не протянула руки поскользнувшимся, не помогла встать тем, кто хотел и не мог встать”.

В свое оправдание Селиванов ссылался на чахотку, из-мученность и угрозы со стороны жандармов выдать его революционерам.

Под кличкою Сименс в Лондоне работал Альберт Цугарман-Орлов, уроженец Гродненской губернии, жил в Екатеринославле и Варшаве. В 1907 году бежал от военной службы из Казани, тотчас уехал за границу в Гулль, потом в Лондон. Признал себя виновным в том, что был сотрудником заграничной агентуры на жалованье сперва 10, а потом 17 фунтов стерлингов в месяц. По его показаниям, работал с 1912 года.

Полковник Люстих показал:

“С сотрудником Сименсом я корреспондировал по адресу А.Орлова. Первоначально я его получил под фамилией Сляк в 1912 году. Его настоящая фамилия Цугарман”