История сыска в России. Книга 2

По словам Орлова, первые три месяца по поступлении на службу он полагал, что сможет получать деньги, не давая сведений; но затем явился некий Эмиль Лео, который дал ему советы, как они должны работать для “охранки”, порекомендовал посещать анархистский клуб, узнавать людей и сообщать им сведения о тех лицах, о которых они будут его запрашивать. Такие сообщения он и посылал на имя Эмиля Лео в Париж. Освещал белостокскую анархистку Фриду Финкелыптейн, Теплова, Ивана Скулев-ского, анархиста Григория Исакова-Лебедева, Нильсона, главным же образом — анархистов. Орлов, по его рассказу, путался наполовину с ворами, наполовину с анархистами. В одной компании ой встречался с шайкою в 8 человек: некий Юська, Петр Маляр (Питер Пэйнтер), Муромцев (вскоре убитый) и другие.

Орлов был уверен, что последние два — русские охранники. Эта компания ограбила магазин сукна и дала за молчание Орлову несколько костюмов, затем ограбила магазин золотых вещей.

Потом произошло знаменитое убийство в Гаунсдиче в Лондоне. Участники дела скрылись. Через неделю Орлова вызвали в Париж телеграммою, и Эмиль Лео потребовал сведений об этом деле, расспрашивал о Питере Пэйнтере и приказал, если будут найдены, не выдавать их английским властям.

Вернувшись в Лондон, Орлов снова нашел письменный приказ от Лео — не выдавать. Явился к генеральному консулу барону Гейкину, который объяснил, что долг Орлова сообщить все, что знает, английским властям.

Орлов так и поступил, за что получил от английской полиции 163 фунта стерлингов (1630 рублей) награды. Парижская “охранка” сделала ему выговор и вскоре уволила.

Орлов нуждался в деньгах и сам написал об этом Красильникову. Тот вновь принял его.

Орлов вскрывал письма Литвина, делал выписки. После революции написал шантажное письмо Красильникову. Освещавший социальные низы Лондона Цугарман-Орлов — самый низкопробный, полууголовный провокатор.

Секретными сотрудниками в Швейцарии руководил жандармский ротмистр Лиховский, командированный в распоряжение Красильникова 5 июля 1915 года и находившийся в Швейцарии до 29 марта 1917 года. Последнее время, по его словам, имел дело с тремя сотрудниками, ранее их было пять.

По национальным организациям в Швейцарии работал сотрудник Лебук Эту кличку носил инженер Минас Санвелов, он же Санвелян и Самуэлян, армянин, мещанин г. Кизляра, Тверской области, 37 лет, не принадлежавший, по его словам, ни к какой партии. По показаниям Лиховского, Санвелов проживал в Женеве и заведовал редакцией “Дрошака”.

Санвелов показал, что редактором “Дрошака” он не был, но в редакции бывал и помогал по хозяйственной части. Как секретный сотрудник, Лебук получал по 650 франков в месяц. В 1915 году Лебук уезжал в Россию, на что получил пособие — 600 франков на дорогу и 800 франков на семью.

Красильников в телеграмме о призыве Санвелова на войну, характеризовал его так “Лебук — дашнак. Последнее время исполнял особые, порученные ему партией обязанности, имеет солидные связи среди главарей партии; преданный делу, заслуживающий доверия сотрудник, готов продолжать сотрудничать, если позволяют условия службы…”

По показанию Санвелова, он действительно давал сведения о политической эмиграции. О своей кличке Лебук не знал, сам же подписывался — Козлов. Вошел в сношения с “охранкой” в 1910 году в Баку с полковником П.П.Мартыновым.

В жандармском управлении ему предложили за 50 рублей проверять переводы с армянского. На свидания с ним ходил Безсонов, потом Мартынов. Последний потребовал доклад об армянских организациях в Баку, угрожая административной ссылкой.

“У меня дней 7 — 8 тому назад родила жена, я имел малый заработок. Я надеялся одурачить жандармов и согласился. На основании воспоминаний 1901 года я написал доклад о людях, бывших в то время в Турции. Мне предъявили карточки ряда лиц и зачислили их в Дашнакцутюн”.

В 1913 году Мартынов вызвал Санвелова в Варшаву и предложил работать в Галиции. Санвелов отказался, В том же году от имени какого-то Белецкого, по выражению Санвелова, жандармский железнодорожный полковник Ахмахметьев предложил ему ехать в Париж. Жалованья было положено 500 франков и на дорогу 200 рублей. Санвелов вызвал из Парижа Линдена, который изъявил согласие на жительство в Женеве… До апреля 1916 года Санвелов, по его словам, ходил на рефераты в Женеву и отсылал в Париж издаваемую в Швейцарии революционную литературу. Жалованье ему шло 532 франка. В 1915 году был добровольцем на Кавказском фронте, но был освобожден по болезни, поехал с Кавказа в Петроград к Глобычу. Этот дал ему 300 рублей и отправил за границу. Из Женевы снова написал Сартелю. Явился молодой человек Адрианов, сказал, что посылать рапорты в Париже по почте невозможно и что он будет посылать их сам. Это был жандармский ротмистр Келлер, сменивший Эргардта. Сказал, что нужно отличать пораженцев от оборонцев.