История тайных обществ, союзов и орденов

Карл Людвиг Занд родился в Вунзиделе 5 октября 1795 г., поступил в 1814 г. в Тюбингенский университет, чтобы посвятить себя изучению теологии, вступил в тамошний студенческий союз «Тевтония», после возвращения Наполеона с Эльбы ушел на военную службу в Баварии, поступил по окончании похода в университет в Эрлангене, где он основал студенческое общество, принимал участие в Вартбургском празднестве и отправился потом в Йену (27 октября 1817 г.). Тут он жил тихой и серьезной жизнью, уйдя в себя. Он был членом тамошнего студенческого союза и так называемого литературного просветительного общества, к которому, кроме приват — доцента Карла Фоллена, принадлежали лишь студенты. Занд поплатился за свой поступок на плахе 20 мая 1820 г. «Никакие нравственные и правовые соображения не могут никогда оправдать такого кровавого и притом бессмысленного преступления. Однако тогда многие старые и молодые немцы превозносили это убийство как политический подвиг». Занда, подобно Гармодию и Аристогитону, прославляли как героя свободы и мстителя за позор родины. Реликвии его сохранялись как нечто драгоценное.

Бессмысленность этого преступления, которому, как всем политическим преступлениям, была присуща известная заразительность, повлекла за собой самые печальные последствия. Так, группа молодых людей, считавших необходимым избавить отечество от некоторых людей, избрала ближайшей своей жертвой президента Ибелля в Висбадене. Аптекарь Ленинг из Нассау взял на себя выполнение убийства и напал на несчастного И. К счастью, он промахнулся, и И. спасся. Преступник лишил себя жизни в тюрьме.

Фантастические представления о демагогической крамоле — новый термин, установившийся в бюрократическом языке, — главная цель которой состояла будто бы в убийстве тиранов и низвержении всех божеских и человеческих установлений; все эти нелепые выдумки нашли широкое распространение в обществе и преисполнили немецкие правительства сначала паническим страхом, а затем манией преследования, которая переносит нас в самые скверные времена сожжения еретиков и ведьм.

Боязнь какого-либо нарушения монархического принципа в конце концов привела к тому, что по решению сейма (20 сентября 1819 г.) в Майнце было создано центральное учреждение, на которое было возложено верховное руководство всем следствием против «Йенской фемы», против предполагаемых пособников и соучастников преступления Занда, против революционных союзов и демагогической крамолы.

«Черная комиссия» действовала в продолжение целого десятилетия. Но результаты ее расследований доказали полную неосновательность фантастических страхов высших сфер. Они, самое большее, констатировали и без них общеизвестный факт, что немецкий народ был охвачен глубоким движением и недовольством. Государственных изменников нигде не нашли, однако же раздули невинные собрания молодежи в революционные тайные сообщества. При этом весь способ ведения следствия обнаруживал самое отвратительное настроение Рейнского союза и скрытую ненависть к пруссакам. Народ, который, как ни один другой в истории, добровольно принес самые неслыханные жертвы ради освобождения немецкой отчизны, который бескорыстно отдал для великой цели буквально последнего человека и последний грош, этот прусский народ подвергся теперь в благодарность за такое самоотвержение мерам полицейского воздействия, его славное государство было предано всеобщему презрительному осмеянию, и дух, из которого вышли освободительные войны, был заклеймен как преступление. С тех пор стали проявляться республиканские мысли, которые до того не находили себе места в нашей монархической истории. «Нация ошиблась в своем государстве, в своих лучших исторических воспоминаниях!» И все это было продуктом реакционного духа Меттерниха, этого холодного светского человека, который никогда не воспламенялся ни одной идеей, никогда не задумывался над каким-либо из великих культурных вопросов, который видел в трусости, самой низкой из человеческих страстей, своего естественного союзника, и среди глупостей полицейской страсти к преследованиям воображал себя еще мудрым представителем политической умеренности.

Уже через несколько дней после смерти Коцебу прусские уроженцы, учившиеся в Иене, должны были по приказу берлинского правительства покинуть город муз на Саале, тогда как остальные «иностранцы» должны были представить разрешительные удостоверения от своих местных властей. В июне 1819 г. честный крикун Окен был лишен своей профессуры. В Пруссии были закрыты помещения для гимнастики, запрещены старинные немецкие сюртуки и черно — красно — золотые цвета и знамена. Такие люди, как Ян, Арндт, Геррес, братья Велькер и многие другие предполагаемые коноводы великого тайного союза, были обвинены в подрыве государственных основ, арестованы или принуждены к бегству из отечества. Над проповедями Шлейермахера был установлен полицейский надзор. Новое издание «Речей к немецкой нации» Фихте подвергли запрету. Мрачное инквизиционное усердие дерзнуло коснуться даже героев великой эпохи Штейна и Гнейзенау.