История тайных обществ, союзов и орденов

Вскоре после Вартбургского празднества были, по инициативе Иенского студенческого союза, сделаны приготовления для устройства Общего студенческого съезда (Altegemeiner Burschentag).Такие съезды, на которых было представлено посредством депутатов большинство немецких студенческих союзов, заседали в Йене в промежуток времени от 29 марта до 3 апреля и от 10 до 19 октября 1818 г. Результатом совещания явилось основание Всеобщего немецкого студенческого союза.

Во главе студенческого союза стояло избранное на полгода правление. Оно составлялось из 9 старшин и 3 помощников и рядом с ним в качестве надзирающего учреждения стоял комитет из 21 члена и 7 кандидатов. В остальном организация была создана по образцу Йенского союза.

Он должен был служить «обществом юношей, носящих в своей душе всю народную жизнь во всех ее различных направлениях». Цель этого общества, так говорилось дальше, не может быть иной, чем поддержание той же жизни и споспешествование ей. Нехристиане и ненемцы были исключены из союза. Этим достигалось в жизни студенчества развитие единства и духа общественности.

Между тем могущество и влияние реакционного течения возросли. Давно распущенный Тугендбунд подвергся публичному поруганию, а воодушевление времени освободительной войны выставлялось как явление, причинившее больше вреда, чем пользы. Если такие клеветнические мнения были способны оскорбить благороднейшие чувства учащейся молодежи, то их негодование превратилось в озлобление, когда в ноябре 1818 г. появилось низкое сочинение «Memoire sur letat actuet de l’Allemagne».Его автор, русский статский советник Струдза, валашский дворянин, вручил его собравшемуся в Аахене конгрессу правителей. В этом жалком произведении на немецкие университеты, особенно на Иенский, указывалось как на убежища всякой подлости и гадости и в то же время давался совет: для исцеления этих недостатков передать школы и университеты в руки духовенства (очевидно, дошло уже до того, что немецкие правители стали принимать от русского шпиона поучения относительно положения своей собственной страны). Отныне студенчество было охвачено неожиданным дотоле возбуждением. Особенно сильное брожение происходило в Иене.

Уже издавна, и не без основания, во всех патриотических кругах Россия считалась главным врагом свободы, который увлек европейские великие державы на реакционный путь. Поэтому русских агентов, докладывавших петербургскому двору о научных и политических событиях в Германии и превозносивших с униженной льстивостью славу всемогущего царя, всюду встречали с озлоблением и ненавистью.

К таким плутам принадлежал и статский советник Август фон Коцебу, приобретший известность как автор плоских комедий и сентиментальных пьес. В течение значительного времени именно эта низменная натура была для студентов предметом отвращения. Они проклинали изнеженное сладострастие его драм и в то же время боялись его как остроумного и ловкого противника; они ненавидели его за то, что он в своей «Истории немецкого государства» извратил и предубежденно унизил великое прошлое народа, и называли его доносчиком, состоящим на жалованье у России. Ненависть и озлобление возросли, когда эта старая лиса жестоко отомстила за уготовленную ее книгам судьбу в Вартбурге посредством насмешливых вылазок против немецкого характера и немецкой молодежи. В своем «Литературном еженедельнике» (Litterahsches Wochenblatt),который пользовался особым благоволением Меттерниха, он выставлял стремления студенчества прямо-таки демагогическими и изменническими происками и объявлял себя защитником записки Струдзы. Когда он затем еще направил свои ожесточенные нападки на свободу печати и на конституцию великого герцогства Веймарского, которую он изображал как настоящее пугало для Германии, то Луден и Окен рядом страстных произведений выступили на борьбу со злым духом.

В то время как бой велся самым ожесточенным образом, озлобляя все сердца, внезапно, как молния с безоблачного неба, грянула весть о происшедшем 23 марта 1819 г. в Маннгейме убийстве злословного писателя. Этот поступок студента Занда произвел в немецких государствах страшную сенсацию и получил самую разнообразную оценку. Набожной души и патриотически настроенный, но живший также в мире спутанных, мрачных идей и одолеваемый бесом тщеславия, Занд отдался преступному заблуждению, «что дерево свободы должно быть полито кровью». Как особенно подходящую жертву он со времени Вартбургского празднества избрал себе Коцебу, близкие отношения которого к России внушили мечтателю ненависть к нему.