История татар Пензенского края. Том 1

Другие же считают, что этноним «татар» был привнесен русскими и был» навязан» булгарам колониально-национальной политикой царизма. Действительно, в указанный период, на начальном этапе формирования татар весьма прочно устоялся термин «мосельман». Это и понятно: начиная с сер. XVI в., после падения Казани, у татар не было кроме ислама других институтов, обеспечивающих единство нации. Вдобавок ко всему прочему позднее добавилась попытка массовой христианизации населения. Поэтому этот конфессионим «мосельман» стал обобщающим индентификатором даже в то время, когда этноним «татар» становился широко употребляемым. Но, тем не менее, единственная в стране перепись 1926 г., обращенная непосредственно к этническому компоненту, не зафиксировала в регионе никаких «булгар» – основная часть (88 %) населения назвали себя татарами.

Упомянутый нами ученый-реформатор Марджани был категорически против подмены этнонима «татар» конфессионизмом «мосельман». Однако его выбор был обусловлен более сложным комплексом причин. Так, он писал, что некоторые татары «из-за чрезвычайного невежества, вслед за сартами Мавераннахра, вопреки истине берут название «нугай» и считают себя представителями этого народа». Более трудным аспектом является прочность старой «мусульманской» идентичности, что иные среди татар «из-за того, что русские их оскорбляют как татар, воспринимая свое бытие неким ущербным состоянием и отрицая свое «татарство», заверяют, что они никакие не татары, а мусульмане».

В этой связи, В. А. Тишков приводит целый ряд причин, по которым татарское население первоначально не желало отождествлять себя с этнонимом «татар». Продолжало среди крестьянских масс, особенно в районах компактного проживания казанских татар, функционировать старые идентичности, преимущественно «мосельман». Об этом свидетельствуют материалы, связанные с деятельностью движения ваисовцев (по имени основателя – Багаветдина Ваисова (1819–1893), которые были склонны считать себя «староверами мусульманами» из сословия «тюрки». Последователи Ваисова именовали себя и в дальнейшем «болгарскими Ваисовского полка», не желая себя признавать «татарами-крестьянами», заявляя, что они «ничего общего с татарами не имеют. По их мнению, «татары… веруют в калэми шариат, пьют вино, курят табак, и ихние женщины занимаются распутством». В противовес же им «мусульмане-староверы» этого не делают.

Летом 1917 г. в проекте документа «Основы национально-культурной автономии мусульман внутренней России» появились несколько понятий, обозначающих этнополитическую общность татар – миллет. Это, с одной стороны, термин «мусульмане», а с другой – «тюрко-татары», как бы синтезировавший взгляды сторонников» тюркистской» и «татаристской» линии развития национального самосознания. При этом в конституции культурно-национальной автономии название «политической» нации эти термины имели фактически одинаковый смысл[367].

Стоит отметить, что именно просветительские идеи Марджани коснулись самых различных сторон общественной жизни. Впервые возникла мысль о необходимости получения татарским населением светского образования и включения в процессы прогрессивного направления в области русской и западноевропейской культур. Ученый требовал нового подхода к конфессиональной школе, отказу от чрезмерной религиозной схоластики в татарских мектебах и медресе, получения шакирдами реальных знаний и обучению светским наукам. Считая просвещение самым мощным орудием прогресса, учёный пытался вызволить свой народ из «спячки» и приобщить народ к современной цивилизации. Татарские мыслители к тому времени в целом были уже знакомы с идеями российских и зарубежных реформаторов, успешно влияющих на развитие общественно-богословской мысли татарского социума.

Как известно, период Казанского ханства ознаменовалась наивысшим расцветом татарской культуры. Традиционные связи с арабским Востоком, Турцией, Крымом, Москвой, Литвой способствовали развитию не только экономики, но и культуры, просвещения, литературы и искусства. В этот период рождаются классические образцы татарской литературы, библиотечная культура и книгопечатание. Эти тенденции, по всей видимости, отражались и на народонаселении нашего Пензенского края ввиду тесного взаимодействия, а также территориального подчинения к Казанскому ханству. Но после завоевания ханства Иваном Грозным условия сохранения высокоразвитой культуры исчезли, как исчезли и многие библиотечные собрания. Это коснулось и народного образования.