История татар Пензенского края. Том 1

Надо еще заметить, Ф. Ф. Чекалин, ссылаясь на «отца истории» Геродота, упоминает о других многолюдных народах греческого происхождения, кочевниках бедуинах, «питающихся сосновыми шишками», и земледельцах гелонах, «употребляющих в пищу хлеб», и проживающих то ли на юге, то ли на севере нынешней Саратовской области. При этом им описываются также племена печенегов: «До конца IX в. к северу от Хазарского царства, по рекам Волге и Яику, жили печенеги, которых восточные писатели называют многочисленным и самым воинственным из всех тюркских племен…: были богаты, питались одним просом, жили в повозках – четырехугольных ящиках на двух колесах…Печенеги сжигали своих покойников, по другим (источникам) – хоронили вместе с оружием, боевым конем и живыми пленниками… Печенеги жили в нашем Поволжье около 200 лет и были вытеснены в 893 году узами и хазарами»[170].

Наряду с Геродотом Ф. Ф. Чекалин широко пользуется сочинениями арабо-персидских путешественников, географов, историков, дипломатов (Ибн аль-Асир, аль-Бакри, Ибн Хаукаль, Рашид ад-Дин, аль-Масуди), а также европейских миссионеров (Юлиан, Рубрук), труды которых отличаются большим разнообразием, но при этом весьма сомнительными и чрезмерно мифологическими. Так, например, произведения аль-Масуди «Известия времени» («Ахбар-аз-заман»), «Книга указания и наблюдения» («Китабат-танбихва-л-ишраф»), отличаются не только описанием важных исторических событий, зачастую перепечатанных у других авторов, но и изложением фантастических легенд и преданий, которые, по праву, сродни сказкам «Тысячи и одной ночи».

Действительно, как мы это уже указывали, археологи М. Р. Полесских и А. Х. Халиков в результате раскопок на территории Пензенской области обнаружили места проживания в VIII–IX вв. обособленного населения, названного ими «племенем буртас». В этот период времени здесь складывались союзы тюркоязычных племен и якобы эти самые буртасы возглавляли эти процессы в Западном Поволжье («булгаризированные буртасы»). Археологические памятники были выявлены также на территории севера Пензенской области, юга Республики Мордовия, запада Самарской и Ульяновской областей. Сначала поселения буртас обнаруживаются в районе с. Армиево и Неклюдово (Шемышейский район), а затем распространяются по всему Верхнему Посурью и Примокшанью. Исследователи изучили более 60 памятников XI–XV вв., содержащих гончарную керамику, украшения, орудия труда, и пришли к выводу, что тюркские племена – буртасы являются предками татар-мишарей. Концепция А. Х. Халикова, получившая дальнейшее развитие в работах Г. Н. Белорыбкина, заключается в том, что начиная с XI–XII вв. буртасские земли вошли в состав Волжской Булгарии, и наряду со старыми родоплеменными селениями мордвы здесь возникли новые поселения.

Эти сведения материальной культуры, безусловно, ценны, хотя связи к этническому происхождению мишарей в них не прослеживаются. Так, например, известный историк Д. М. Исхаков пишет по этому поводу: «Факту булгаризации буртас противоречит отсутствие в Посурье среди памятников XI–XII вв. мусульманских могильников, которые неизбежно должны были здесь появиться. Эта концепция отчасти была подвергнута критике со стороны А. В. Расторопова, а сами письменные источники арабских географов X в. имеют весьма сомнительную объективность»[171].

В 1960 г. Б. А. Васильевым была опубликована статья «Проблема буртасов и мордвы», посвященной истории изучения «мордовско-буртасской проблемы». На основе ранних письменных источников, написанных как русскими, так и арабскими писателями, Б. А. Васильев пробовал установить генетическую связь между буртасами и можарами (мишарями), и утверждал при этом, что эти племена родственны и относятся к одному и тому же этносу. Д. М. Исхаков, в свою очередь, констатирует, что термин «мещера» впервые появился в Касимовском царстве, и им были названы «мещерские люди» или мещеряне, мещеряки, можары (можарян, мишарин). Но ученый подвергает при этом аргументированной критике возможность полного отождествления татар-мишарей с буртасами. Он утверждает, что мишарскую этническую общность следует рассматривать не как прямое продолжение «можерян» (буртасов), а как результат взаимодействия нескольких этнических компонентов, среди которых «можеряне» являлись далеко не единственной составляющей[172].

Золотоордынско-тюркская (кипчакская) гипотеза