История татар Пензенского края. Том 3

По этому поводу историк М. С. Полубояров отмечает, что экономические примечания к планам Генерального межевания выделяют на территории Сосновоборского района два крупных землепользователя общего владения ряда мордовских сел, население которых представлено в материалах и ревизских сказках как ясачная мордва. «Первый округ – Катмисско-Тешнярский по рр. Катмис и Тешнярь. В их междуречье, от устьев до вершин, находились основные площади земель, пожалованных великими государями переведенцам. Здесь поселились предки жителей таких сел, как Тешнярь, Нижний Мывал, Верхний Катмис, Ёга, Кардафлей. Второй округ, условно называемый Шкудимско-Качимским, включал в себя земли в междуречье Шкудима и Качима. На них обосновалась ясачная мордва селений Шкудим, Качим, Сыресево, Щукино. Между этими двумя округами, по правому берегу Шкудима, в этот же «пензенско-сызранский» период поселились слободы мордовских служилых мурз (Балук, Ручим). Они оберегали поселенцев от пленения кочевниками и ловили беглецов, строителей черты. В 1680-е гг. рядом с рядовыми строителями новой черты получали земли их начальники – уездные дворяне, мордовские мурзы и князья, служившие на местных оборонительных линиях… Они стали основателями таких селений, как Архангельское, Зиневка, Русский Сыромяс. Со второй четверти XVIII в. вся мордва, независимо от прежнего статуса, переведена в разряд ясачных крестьян, а татары приписаны к лашманам… Отсутствие плодородных земель препятствовало успешному развитию земледелия. Со второй трети XIX в. наметилось промышленное развитие района с использованием лесных богатств и р. Суры. Этим занялись наиболее предприимчивые помещики, основавшие винокуренные заводы, стекольные и суконные фабрики, требовавшие большого количества дров и воды… Углубляясь вслед за вырубками в лес, рабочие образовывали новые селения. Удобное географическое расположение таких населенных пунктов, как Литвиново и Индерка, денежные заработки населения (на фабриках и гонке плотов), способствовало их превращению не только в хозяйственные, но также торговые и культурные центры округи»[119].

Для индерских крестьян землепашество по-прежнему оставалось основным занятием, хотя лесов рядом с деревней было множество, но жалобы на недостаток леса и на захват его помещиками раздавались от жителей регулярно. По указу Петра I от 1703 г. запрещалось рубить строевой лес, где бы то ни было, а Адмиралтейское ведомство с трудом справлялось со снабжением флота корабельным лесом. Леса в итоге сделались настоящим пугалом для окрестных жителей. Для развития промышленности требовалось все больше и больше топлива, много строительного леса уходило на экспорт за границу. Большие заботы и огорчения доставляли также лесные смотрители (вальдмейстеры), которые устраивали регулярные наезды на служилых мурз. Жители от их взяток и штрафов несли убытки и разорения. Лес оказался бы очень выгодным продуктом, позволившим крестьянам решать свои материальные проблемы путем участия в лесных производствах, но было большое количество неопределенности этой отрасли, в том числе в вопросе его охраны.

Кроме земледельческого источника средств существования для крестьянской семьи оставались еще промыслово-земледельческая категория и, собственно, промысловая. В действительности между этими группами хозяйств нельзя было провести точной границы, поскольку земледельческая деятельность могли иметь и заработки промыслового характера. С другой стороны, и промысловые занятия часто имели доходы от огородов, коноплянников, пчеловодства и т. п., а также от земледелия. Кроме того, существовала немногочисленная категория семей, существующие на пособия от казны, например, солдаты и их семьи[120].

Многие семьи из Индерки покидали родную деревню и перебирались на новые места, где было больше пахотной земли – в волости Хвалынского, Вольского и Саратовского уездов. Так, в своем прошении на имя Лобанова-Ростовского поверенный от татар и мурз дд. Индерки и Бестянки А. Байтеряков сообщал, что «… недостаток земли вынуждает доверителей моих просить Саратовскую казенную палату позволить им переселиться в числе 106-ти душ на свободную казенную землю…». В 1832–1834 гг. на свободные земли в Заволжье на рр. Алтата и Узень были переселены из Индерки 22 семьи: Богдановы, Биккуловы, Курмакаевы, Муратовы, Резаковы, Шаиповы и др. Большинство из них поселились в татарской д. Алтате. В 1839 г. туда же переселились еще 139 чел. из Индерки… При этом надо отметить, что с сер. XIX в. дд. Индерка, Бестянка и Альмяшевка стали входить в Сюзюмскую волость Кузнецкого уезда. В 1870-е гг. вблизи с. Сюзюм была построена станция Вяземско-Сызранской железной линии. В это же время произошло окончательное формирование этих трех деревень, существовавшие ранее небольшие поселения-хутора вроде Усмановки, Тахтаровки исчезли, слились с сильно разросшейся д. Индеркой. При этом Бестянка была выделена в самостоятельное сельское общество, а Индерка и Альмяшевка составили еще одно общество[121].