Читаем История татар Пензенского края. Том 4 полностью

Кроме Мусы Бигеева к этой теме возвращались и другие татарские мыслители и писатели: Муса Акъегет-Задэ (Акжигитов), Закир Бигеев, Ф. Амирхан, Г. Ибрагимов, Г. Тукай, Р. Фахретдинов, Г. Исхаки и другие, в произведениях которых героиней становилась мусульманская женщина. Бигеев разрабатывал аспекты женского вопроса и в других своих трудах: "Халык назарына берничə мəсьəлə" (Несколько вопросов вниманию народа) (1912), "Мөлəхазə" (Размышление) (1914), "Ислам миллəтлəренə" (Исламским нациям) (1923), "Гаилə мəсьəлəлəре" (Проблемы семьи), "Китаб ат-Талакъ" (Книга развода), "Китаб фи Усуль аль-Маварис" (Трактат о разделе наследуемого имущества), "Ат-Тафаут фи аль-Хукук" (Различение в правах), "Хукук ан-Нисаа фи аль-Ислам" (Права женщины в исламе), "Хатынныц хокукы вə вазаифына даир" (О правах и обязанностях женщины) и др.


Мулла и его две жены – старая и молодая (фотограф Жан Рауль), Казань, 1878 г.(Фото взято из свободного доступа)


Но большинство делегатов съезда (более 226) было против. 24 июля 1917 г. на заседании съезда вновь обсуждался вопрос о правах женщин. С докладом выступил Мурад Рамзи (Мекки). Он подверг резкой критике решения о равноправии женщин, принятые на Первом съезде. По его мнению, эти новшества подрывали устои исламского общества. Его оппонентом выступил Муса Бигеев, снова вставший на защиту прав и свобод женщины. В итоге было тогда принято решение о сохранении частичного гражданского равноправия между мужчинами и женщинами, но оставить неравноправие в вопросах наследования, дачи свидетельских показаний, развода, сохранение многоженства и паранджи[146].

Из архивных документов мы видим, что в 1920-е гг. начинается активный процесс эмансипации женщины-татарки во всех татарских селах и деревнях Пензенского края. Женщина отныне работает не только учительницей, заведующей клубом и библиотекой, но и выступает на различных заседаниях сельских советов. Некоторые из них работают бригадирами или трудятся на иной должности среднего уровня в колхозном производстве. В 1930-е гг. положение сельской женщины стало еще быстрее меняться. Она была вовлечена уже полностью в колхозное и другое производство. У женщины появился самостоятельный заработок, что делало ее более независимой. Тем не менее, огромное число колхозниц трудилось на неквалифицированных работах: в поле, в животноводческих фермах, строительстве и др.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. были учреждены государственные награды за материнство – звание «Мать-героиня», орден "Материнская слава", медаль "Медаль материнства". Так, на очередном заседании Кильмаевского сельсовета от 15 июля 1949 г. было принято постановление просить Исполком Иссинского райсовета депутатов трудящихся выйти с ходатайством в Исполком облсовета о награждении многодетных матерей – Курмаевой Марьям Усмановны и Золотковой Просковьи Ивановны, работников колхоза «Алга» "Медалью материнства" 2-й ст., родивших и воспитавших по 5 детей. В 1951 г. был также рассмотрен вопрос другой многодетной матери, имеющей 6 детей – Курмаевой Хаять Ахметовны[147].


Подтверждение о том, что Курмаева М.У. является многодетной матерью (ГАПО, Ф-р.1071, оп.1, д.124)


КУРМАЕВ Закир Хусаинович (01.01. 1946–17.08. 2015), родился в с. Кильмаевка. Заслуженный работник транспорта РФ (2006), почетный гражданин Иссинского района (2011), генеральный директор ЗАО ГАТП № 3 г. Пензы. Член Исполкома региональной татарской национально-культурной автономии Пензенской области и консультативного совета при Губернаторе Пензенской области по взаимодействию с мусульманскими религиозными и общественными организациями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

…Но еще ночь
…Но еще ночь

Новая книга Карена Свасьяна "... но еще ночь" является своеобразным продолжением книги 'Растождествления'.. Читатель напрасно стал бы искать единство содержания в текстах, написанных в разное время по разным поводам и в разных жанрах. Если здесь и есть единство, то не иначе, как с оглядкой на автора. Точнее, на то состояние души и ума, из которого возникали эти фрагменты. Наверное, можно было бы говорить о бессоннице, только не той давящей, которая вводит в ночь и ведет по ночи, а той другой, ломкой и неверной, от прикосновений которой ночь начинает белеть и бессмертный зов которой довелось услышать и мне в этой книге: "Кричат мне с Сеира: сторож! сколько ночи? сторож! сколько ночи? Сторож отвечает: приближается утро, но еще ночь"..

Карен Араевич Свасьян

Публицистика / Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука