История Трапезундской империи

При Мануиле задуманный брак не стал реальностью[1604]. Препятствием, видимо, стало требование ликвидации императорского именования Великих Комнинов, на что Мануил не согласился. Тем не менее грамота свидетельствует о мирных связях между двумя империями в то время.

Чтобы полнее оценить смысл и величину уступок, вернемся к анализу предоставленных привилегий. 1) В случае смерти трапезундского митрополита и избрания его преемника патриарх и синод, учитывая опасности путешествия из Трапезунда в Никею, разрешили проводить избрание в Трапезунде на соборе местных архиереев. Для участия в таком соборе патриарх отправлял туда своего представителя в сане епископа или без оного. Избранному трапезундскому митрополиту разрешалось не совершать поездки к вселенскому патриарху для наречения и хиротонии, а быть рукоположенным на месте патриаршим представителем (если он был архиереем) или одним из местных епископов. Правом вето при избрании, совершаемом с ведома светских властей и в соответствии с каноническими правилами, патриарший представитель не обладал[1605]. 2) Избранный митрополит имел право рукополагать епископов своего диоцеза, но не мог делать этого без разрешения патриарха по отношению к митрополитам и архиепископам, находившимся в юрисдикции вселенского патриархата (вероятно, здесь имелись в виду и митрополиты Алании — Сотириуполя)[1606].

До IV Вселенского собора (451 г.) митрополитов рукополагали не патриархи, а епископы каждой области. 28-е Правило IV Вселенского собора определило, что константинопольской церкви подчиняются области Азии, Понта и Фракии. Все их митрополиты после избрания в соответствии с канонами должны быть поставлены и рукоположены константинопольским архиереем. В акте избрания патриарх не участвовал и даже не присутствовал там, а только утверждал результаты голосования, посвящая в сан одну из трех предложенных ему кандидатур, если не было единства. Само избрание в основном должно было производиться епархиальным собором епископов каждой митрополии[1607]. Однако еще до X в. в церковной практике сложился обычай, согласно которому патриарх не только посвящал митрополитов, но и участвовал в их избрании, проводя его через поместный собор находящихся при нем, в Константинополе, архиереев (чаще всего вовсе не из диоцеза, куда поставлялся митрополит). В трактате Евфимия Сардского «Об избрании епископов» (конец VIII — начало IX в.) практика избрания митрополита исключительно на соборе в столице считалась вполне законной[1608]. Издатель трактата Ж. Даррузес выборы в провинции считает «полностью устаревшими»[1609].

Таким образом, исследуемая синодальная грамота делает сразу два отступления — и от 28-го Правила, и от церковной практики тех лет: трапезундскому митрополиту разрешается быть избранным на соборе своего диоцеза, ему предоставляется право не являться в столицу для хиротонии, признаются права светских властей участвовать в избрании и аннулируется право патриарха избирать одну кандидатуру из трех в случае разногласий. Такие уступки, очевидно, закрепляли уже сложившийся в предшествующий период порядок. Они выглядели как несомненное расширение прав трапезундской кафедры. Но вместе с тем патриарх стремился укрепить свои прерогативы в отношении других митрополитов Трапезундской империи и не допустить превращения Трапезунда в центр автокефальной церкви по примеру Болгарии или Сербии. Уступка была наделе определенным компромиссом интересов. Грамота демонстрирует и то, что церковные льготы были орудием тонкой долговременной политики Михаила VIII по отношению к Трапезундской империи. Но отнюдь не первый Палеолог на троне был ее «изобретателем». Аналогичную политику Никейская империя проводила по отношению к другим православным церквам, предоставляя Сербской (1219), Болгарской (1235), Киевской (1250) архиепископиям автокефалию или особые права при условии укрепления связей этих церквей с Никеей и упрочения сообщества православных государств. При этом сербская кафедра при св. Саве Немане получила так же, как и позднее трапезундская митрополия, разрешение, чтобы местные епископы сами рукополагали архиепископа. Таким образом, политика по отношению к Трапезунду — скорее не исключение, а осознанный курс вселенского патриархата и никейских императоров, направленный на укрепление, ценой уступок, лидирующей роли Никеи как наследницы Византии[1610]. Трапезундская церковь получила большие права в избрании владык, чем Киевская, но не стала автокефальной, как Сербская и Болгарская.