История Трапезундской империи

Сила Венецианской республики была в том, что она умело направляла торгово-предпринимательскую деятельность своих купцов во всем бассейне Средиземного моря, организовывала, контролировала и обеспечивала охрану регулярных конвоев галей на всех основных маршрутах Верхней и Нижней Романии, сочетая частную инициативу с сильной государственной регламентацией. Поэтому экономические связи Венеции и Трапезунда имели более регулярный характер, хотя подчас по масштабам и уступали черноморской торговле Генуи и генуэзских факторий. Все вопросы, относившиеся к венецианским факториям, их управлению, связям с государствами, на территории которых они находились, были сконцентрированы в ведении Сената. Самые важные решения принимал Большой Совет. Одобренные ассамблеями постановления фиксировались со всей тщательностью. Прекрасная сохранность этих документов дает возможность почти погодно (особенно с 30-х гг. XIV в.) проследить развитие отношений между Трапезундской империей и Венецией. Они позволяют также установить политическую и юридическую основу пребывания итальянцев на Понте, ибо только Венецианский архив сохранил тексты договоров, оформлявших отношения Трапезундской империи с морскими республиками. Хрисовулы, данные венецианцами в 1319, 1364 и в последующие годы, составлялись на основе практики и документов, определявших условия торговли и пребывания «латинян» во владениях Великих Комнинов. Совокупность экономических и политических связей Трапезундского и итальянских государств более полно отражена в венецианских источниках. Отдавая себе отчет в том, что общие закономерности развития венецианской и генуэзской торгово-политической активности были сходными, предпочтительно первоначально обратиться к венецианскому материалу, позволяющему нарисовать более полную картину. Малочисленность и фрагментарность собственно трапезундских источников, кроме того, заставляют исследователя рассматривать и саму политику государства Великих Комнинов в отраженном свете постановлений и дипломатических реляций Венеции и Генуи. Неизбежным следствием этих двух обстоятельств является некоторое смещение акцента в сторону Адриатической и Лигурийской республик.

Вопрос о времени проникновения венецианцев на территорию Трапезундской империи был поставлен давно. Однако в определении хронологических рубежей исследователи расходились, нередко из-за того, что они совмещали два разных вопроса: времени появления венецианцев на берегах Понта и даты организации поселения, торговой фактории. Очевидно, возникновение фактории, имевшей определенный политический и правовой статус, не совпадает с началом колонизации, а скорее — итог экономических связей, возникших в предшествующий период.

Первые исследователи проблемы главное внимание уделяли хрисовулу 1319 г. Проанализировав его, Я. Фальмерайер и В. Гейд лишь отметили, что венецианцы обосновались в Трапезунде позже генуэзцев[1916]. М. М. Ковалевский, допуская возможность раннего (еще в XII в.) проникновения итальянцев в Черное море[1917], создание особого венецианского баюльства в Трапезунде объяснял усилением позиций генуэзцев после падения Латинской империи и поисками Венецией новых путей, морей и рынков. Возникновение этого баюльства несколькими годами ранее образования консулата в Тане было следствием единого процесса перемещения торговли в сторону Азовского моря[1918] Н. Йорга считал, что трапезундско-венецианские связи зародились непосредственно перед 1300 г.[1919] Д. Закифинос, отметив, что такое суждение недостаточно обоснованно, предложил в качестве датировки последнюю четверть XIII в. Но вопрос, почему венецианцы при их «практическом духе» не обосновались в выгодном эмпории ранее, Закифинос оставил открытым, предположив противодействие им генуэзцев[1920]. Лишь Г. Каро, а затем Г. Брэтиану впервые привлекли документ, доказывающий присутствие венецианцев в Трапезунде до 1319 г.: в 1291 г.[1921] Кроме того, в некоторых исследованиях делались попытки, расширительно истолковывая хрисовулы, данные венецианцам и генуэзцам в XII в. византийскими императорами, доказать, что итальянцам было разрешено плавать в Черное море, но без права заходить в Азовское[1922]. Сомнительность такой трактовки хрисовулов очевидна, тем более что мы не располагаем документальными подтверждениями обоснования венецианцев и генуэзцев на Черном море до XIII в.[1923]