История Трапезундской империи

Стимул к бурному развитию венецианская торговля на Черном море получила после заключения договора с Византией в 1268 г. Тогда в Италии свирепствовал голод, и венецианские купцы закупили в портах Черного моря большое количество хлеба, получив высокие прибыли[1933]. К 1291 г., как уже отмечалось, относится первое документальное подтверждение пребывания венецианцев в Трапезунде. К началу венецианско-генуэзской войны (1294–1299) венецианцы уже располагали в Трапезунде небольшой станцией. Завещание венецианского купца и путешественника Маттео Поло свидетельствует, что в это время им приходилось сталкиваться не только с враждебностью занимавших более прочные позиции на Понте генуэзцев, но и с притеснениями со стороны трапезундской администрации. В 1295 г. Маттео Поло, его брат Никколо и сын Марко, будущий автор знаменитой «Книги путешествий», возвращались через Трапезунд в Венецию и потерпели ущерб «как от самого императора (Иоанна II), так и от других лиц в пределах его империи» на сумму около 4000 иперперов[1934]. В 1296 г. флот более 20 венецианских галер под командованием Джованни Соранцо совершил дальний поход в Черное море, захватил и сжег генуэзскую Каффу, решив вытеснить соперника из его заповедной зоны. Корабли остались в Каффе до весны, но суровые зимние месяцы нанесли флоту большой ущерб, и далеко не все вернулись в метрополию. Тем не менее Венеция считала это большим успехом, а на восстановление Каффы у лигурийцев ушли годы[1935]. Сѳранцо захватил в Крыму имущество трапезундцев (видимо, купцов) также на 4000 иперперов. По решению Большого Совета в 1301 г. эти деньги были распределены по квотам между теми венецианцами, чье имущество было ранее захвачено (или секвестровано) в Трапезунде[1936]. Видимо, это первое указание на торговые (или таможенные) разногласия между Венецией и Великими Комнинами. Венецианцы рассчитывали на более полное возмещение ущерба новым императором Алексеем II, но к 1309 г. упомянутый Маттео Поло смог получить лишь 1000 лир[1937]. Перед нами неясные свидетельства первых столкновений на Понте, история которых лишь начиналась. Но примечателен один факт. В хрисовуле 1319 г., оформившем права венецианской фактории в Трапезунде, Алексей II называет упомянутого Джованни Соранцо, ставшего в 1312 г. венецианским дожем, старым и сердечным другом (condam amicus intimus Imperii mei)[1938]. И это не просто форма дипломатической вежливости: она никогда более не была повторена в последующих хрисовулах трапезундских императоров венецианцам. Еще Д. Закифинос предположил, что дружественные отношения могли зародиться в конце XIII в., когда Соранцо командовал флотом галер и вел боевые действия против генуэзцев[1939].

С именем Алексея И, как отмечалось, связаны существенные изменения во внешней политике Трапезундской империи: она уходит из-под византийской опеки, завещанной Иоанном II (1280–1297) сыну. Алексей II (1297–1330) более не ищет поддержки у Андроника II Палеолога, а ориентируется на военный союз с правителями соседних государств, и прежде всего с мтаваром Самцхе Бекой Жакели, с дочерью которого он вступает в брак. Основные усилия теперь направлены на отпор возросшему натиску тюркских кочевников. Находясь в орбите византийской политики, Иоанн II, по всей видимости, разделял антивенецианские настроения своего шурина Андроника II Палеолога, который в 1296–1303 гг. вел с Венецией настоящую (и притом бесплодную) войну[1940]. Та правящая группировка знати, которая стояла за спиной Алексея II, как мы видели, проводила иную политику. Изменениям могли подвергнуться и отношения к венецианцам, особенно после разгрома ими Каффы. В войне с генуэзцами Джованни Соранцо был заинтересован в поддержке со стороны Трапезундской империи. Совпадение интересов могло привести к установлению более тесных отношений, тем более что нарастание трапезундско-генуэзских антагонизмов уже ощущалось и проявилось вскоре в ходе крупного конфликта 1304 г. Свидетельством сближения с венецианцами могло быть и обещание Алексея II компенсировать ущерб, нанесенный им при Иоанне II, о чем говорится в упомянутом документе Большого Совета от 4 июля 1301 г.

Вторая четверть XIV в. явилась благодатным временем для становления венецианской черноморской торговли[1941]. Становились все более выгодными новые торговые терминалы в Причерноморье. Закреплению венецианцев в портах «Великого» моря содействовало то, что их основные конкуренты и противники (генуэзцы) были вовлечены в длительную внутреннюю борьбу, разделившую находившихся у власти в Генуе гвельфов и захвативших верх в Пере и других факториях гибеллинов, которые оказывали даже вооруженное сопротивление гвельфскому флоту Карло Гримальди, посланному против византийцев[1942]. Это облегчало венецианцам устройство своего фондако рядом с генуэзской факторией.