История Трапезундской империи

Но с середины XI в. Понт вновь испытал угрозу внешних вторжений. На сей раз ее представляли сельджуки, вторгшиеся в Малую Азию и расселявшиеся в ее долинах и на плато. В 1048 и 1054 гг. сельджукские вожди Ибрахим Инал и Тогрул-бек опустошают территорию вокруг Феодосиуполя и, взяв Пайперт, доходят до Джаника, южных границ Понта, а также разоряют земли по реке Чорох и Восточную Халдию, и лишь варяжский отряд византийского войска разгромил у Пайперта один из отрядов сельджуков и освободил часть пленных[567]. Успеху сельджукского натиска способствовала политика самих византийских императоров середины XI столетия. В частности, Константин IX Мономах (1042–1055) заменил службу в ополчении уплатой денег, чем, по мнению византийских историков, нанес большой урон обороне восточных провинций, в том числе, Халдии, Мелитины, Колонии и Ивирии[568]. Гарнизоны ключевых крепостей стали формироваться из «франков»[569], что было чревато мятежами. К тому же позиции империи ослаблялись и из-за внутренних конфликтов, обострения борьбы столичной и провинциальной военной знати за власть. При императоре Михаиле VI Стратиотике (1056–1057), видя бессилие центральной власти, турки опустошали своими набегами всю территорию Понта, Они прорывались и к побережью и начали расселяться на обезлюдевших землях. В 1057 г. сельджуки разоряют земли от Джаника до Эрзерума, а затем нападают на Камаху и Колонию. С тех пор их вторжения стали чуть ли не ежегодными и сопровождались захватами городов и многочисленного полона[570]. Но подлинная катастрофа разразилась в 70-е гг. Осенью 1070 г. войско Мануила Комнина было разгромлено сельджуками близ Севастии, а византийские полководцы (Михаил Таронит, Мануил Комнин и Никифор Мелиссин) попали в плен[571]. Большая армия, предводительствуемая самим императором Романом IV Диогеном, в которую входили и подразделения из Трапезунда[572], терпит вслед за этим сокрушительное поражение при Манцикерте в августе 1071 г.[573] И хотя император был освобожден, подписав почетный мир с султаном, его свержение и дипломатические просчеты преемников привели к катастрофе. С 1072 г. начинается последовательный захват тюрками Малой Азии, чему способствовала и гражданская война на полуострове между сторонниками Романа Диогена и свергнувшей его столичной группировки Михаила VII[574]. В 1072 или 1073 г. сельджуки взяли сам Трапезунд[575] и удерживали его не позднее чем до 1075 г., когда не армия василевса, а местное ополчение во главе с дукой Халдии Феодором Гаврой отвоевало понтийскую столицу, а также крепость Пайперт на южных рубежах фемы[576]. Успехи Гавры помогли и императорской армии. Византийцы в 1075 г. уже смогли направить через Трапезунд против тюрок войско Никифора Палеолога. Тюрки взяли и Синоп, но ок. 1086/87 г. там уже был водворен в качестве губернатора византийский полководец Константин Далассин[577]. Защита Понта стала делом местных динатскнх группировок. Особую роль среди них играли Гавры[578] и Тарониты, возможно, потомки княжеского рода таронских Багратидов, выселенные после смерти князя Ашота и аннексии Тарона Византией в 966/7 г. в Халдию и, вероятно, наделенные там поместьями[579].

Ситуацию в регионе существенно осложняли мятежи, поднимаемые командирами «франкских» тагм. Сначала, в 1069 г., это был мятеж Криспина в Армениаке с опорой на мощную крепость Колонии[580], а затем, особенно опасный, Русселя де Байоля, охвативший территорию от Галатии до Армениака и подавленный с большим трудом византийским полководцем стратопедархом Алексеем Комнином (1072/73–1074/75 гг.) и взявшим Русселя в плен сельджукским эмиром Тутахом. Понтийскими эпицентрами мятежа были Амасия и Неокесария. При этом часть жителей Амасии, в том числе представителей городской верхушки, и после прибытия в город Алексея вместе с выкупленным им у турок Русселем была если не на стороне Русселя, то, во всяком случае, сочувствовала ему. Алексею пришлось прибегнуть к хитрости — ложному ослеплению Русселя, чтобы избежать прямой конфронтации с городом и вывезти оттуда своего пленника[581]. Все это свидетельствовало о нарастании сепаратистских сил как на Понте, так и вокруг него.

С конца XI в. Трапезунд испытывает очевидный упадок, проявлением которого было и прекращение (из-за нехватки средств, как сообщает Лазаропул, и, добавим, из-за потери халдийской периферии) торжественного празднования рождества св. Евгения в одноименном монастыре[582].