История Трапезундской империи

Видимо, в награду за успешное проведение похода весны — лета 1103 г. Григорий Таронит был назначен дукой Трапезунда[617]. Возвращение Таронита на Понт, скорее всего, преследовало цель развить успех и стабилизировать положение на границе с тюрками. Однако еще по пути на Понт Григорий вскоре поднял мятеж и бросил в темницу г. Тивенны бывшего дуку Даватина, возвращавшегося в Константинополь, и других знатных трапезундцев. Тивенна находится между Севастией и Амасией, т. е. либо там был византийский гарнизон, либо крепость была предоставлена как место заключения врагов амиром Исмаилом Гази Данишмандидом, теперь уже союзником Таронита. Пленникам, однако, удалось освободиться от оков, разогнать стражников, поставленных Таронитом, и даже овладеть Тивенной. Надежда на успех заговора трапезундцев, о чем упоминает Анна Комнина, имелась только в случае наличия у них сторонников в городе, поэтому вероятнее, что их поддержал византийский гарнизон[618].

Таронит не ставил перед собой целей узурпации власти в Константинополе, но добивался укрепления самостоятельности на Понте, опираясь на поддержку и прежних врагов — Данишмандидов, эмиров Севастии. После того как призывы Алексея I к повиновению не возымели действия и на письма императора Таронит отвечал лишь оскорблениями членов синклита, военачальников и родственников государя, мятеж был подавлен в 1105–1106 гг. по приказу василевса двоюродным братом Григория Иоанном Таронитом[619]. Григорий Таронит попытался отойти к Колонии, рассчитывая на помощь Амира Гази Гюмюштегина Данишмандида, но был пленен. Император намеревался ослепить его, но Иоанн Таронит уговорил василевса не делать этого. Обрив Григория наголо и обрезав ему бороду, василевс заключил его в Анемскую башню Константинополя. Таронит не сразу раскаялся, он пугал стражей ужасными пророчествами, осмеивал и оскорблял врагов, за что срок его заключения был продлен. Получив через некоторое время прощение, Таронит, возможно, достиг высших должностей, вплоть до протовестиария, в начале царствования Иоанна II (если только Никита Хониат не пишет о другом лице, тезке нашего героя)[620].

В 1114–1133 гг. между Византией и Данишмандидами ведется ожесточенная борьба за Кастамон и Гангры[621]. Полководец Константин Гавра, родственник, возможно, племянник св. Феодора[622], сражался с Гюмюштегином Амиром Гази, опираясь на гарнизоны в Восточной Анатолии, вплоть до Камахи, на союз с эмиром Эрзинджана Менгючеком. Амир Гази вместе с атабеком Малатьи Булаком в 1119 г. атаковали Камаху а затем разгромили понтийских греков и их союзников тюрок-огузов и взяли в плен Гавру (позднее он был выкуплен и отпущен). Поражение было серьезным: восточные хронисты (видимо, не без преувеличений) писали о 5000 убитых понтийцах[623]. В 1132–1133 гг. Данишмандиды завоевывают византийскую провинцию Кастамону[624].

Константин Гавра, ранее губернатор Филадельфии (1112 г.), разгромивший Малик-шаха, командующий авангардом или флангом войска Алексея I в походах 1113 и 1116 гг., был назначен дукой Трапезунда между 1116 и 1119 гг. Возможно, короткое время после 1118 г. его сослуживцем, которому было вверено управление правосудием и собирание налогов в области «халивов», был племянник императора Алексея I Адриан Комнин, будущий архиепископ Болгарский Иоанн. Однако сообщение об этом энкомиаста Никифора Василаки крайне расплывчато и неконкретно. Василаки отмечает, с одной стороны, строгость правления Адриана над «халивами», в ином месте — над «колхами», а с другой — его приверженность нормам законов и бескорыстие[625]. Характер власти Адриана неоднократно определен обобщенным термином 'αρχή[626], однако в качестве главной функции выделяются сбор налогов и отправление суда, что не позволяет нам разделить мнение издателя, что скорее всего Адриан был дукой[627]. Такого рода полномочия потребовали бы другого акцента — на командовании войсками, да и понуждали бы к более высоким и определенным энкомиастическим клише. Кроме того, функции дуки в то время принадлежали Константину Гавре, лишившемуся их в 1140 г., примерно тогда, когда Адриан, давно уже принявший монашество, становится архиепископом Болгарии. Упоминание халивов в одном контексте и параллельно с колхами, как представляется, намекает на Восточные области Понта, но возможно и расширительное толкование всего Понта как страны халивов (=халдов) и колхов (= лазов), особенно в риторическом произведении.