История Трапезундской империи

В 70-е же годы XII в. начинается понтийская эпопея Андроника I Комнина и его потомков, будущих основателей Трапезундской империи. Враждуя с Мануилом I и странствуя по Востоку, после посещения Грузии в 1170–1173 гг., Андроник отправился во владения эмира Изз ад-Дина Салтука, врага Византии, и получил от него в удел замок близ Колонии. Оттуда он стал нападать на византийские земли, включая Халдию, уводить полон и подвергся за это даже церковной анафеме[651]. В 1176/78 г., после того какдука Халдии Никифор Палеолог[652] захватил в плен жену Андроника Феодору и его детей, Андроник покорился, вернулся в Константинополь, покаялся и получил от императора в управление и кормление земли в Пафлагонии и город Иней[653]. После смерти Мануила І в 1180 г. и воцарения его малолетнего сына Алексея, воспользовавшись династическими распрями, Андроник отправился в 1182 г. из Инея и Пафлагонии с войсками в Константинополь и вскоре стал единодержавным василевсом Византии (1183–1185)[654]. Его энергичное, но тираническое правление вскоре закончилось свержением и убийством самого василевса и гибелью двух его сыновей, Мануила и Иоанна, хотя первый из них осуждал поведение и правление отца[655]. Лишь двум сыновьям Мануила удалось спастись и стать в скором будущем основателями новой, Трапезундской империи. Интересно, что Гийом Тирский приводит не подтвержденное другими источниками сведение, что Андроник, узнав о коронации узурпировавшего власть Исаака Ангела, пытался было бежать на галее по морю в Трапезунд, но не смог этого сделать (ne onques ne post passer), возвратился во Влахернский дворец и был затем подвергнут мучительной казни[656]. Описание этой экзекуции у Гийома независимо от Никиты Хониата, но довольно близко к нему[657], что позволяет думать, что источником сведений Гийома Тирского могли быть сообщения очевидцев. В любом случае симптоматично, что местом бегства хронист определил именно Трапезунд, где семья Андроника, как мы увидим из дальнейшего, обладала ресурсами.

После свержения Андроника области Понта, вероятно, оставались под властью Византии. Впрочем, Понт постоянно находился в опасности. Ок. 1194 г. туркменам удалось захватить Амис (он входил в состав Иконийского государства до 1204 г.), а около 1200 г., возможно, Бафру[658]. Не исключено, что Керасунт был также захвачен, ибо товары разбившегося близ этого города византийского корабля были похищены подданными сельджукского султана, за что Алексей III пытался в 1200 г. применить к ним право марки[659]. В Трапезунде при Ангелах продолжал существовать монетный двор, чеканивший монеты по константинопольскому образцу[660].

Исследуя феномен Понтийского регионализма, нельзя не отметить притягательность этого примера и его обусловленность ситуацией в Северной Анатолии, находящейся в известной изоляции от византийской столицы в эпоху натиска сельджуков и Данишмандидов. В 20-е гг. XII столетия, например, рядом с Халдией, видимо, в Пафлагонии, также полунезависимо правил упомянутый выше Кассиан, при угрозе подчинения Византией перешедший на службу к Амиру Гази Данишмандиду в 1130 г.[661]