История Трапезундской империи

Несколько знатных византийских семейств имели на Понте прочные позиции. Ж.-К. Шейне с полным основанием выделяет три лидирующих фамилии — Халды, Тарониты и Гавры[662]. К ним можно добавить Плевстов и Генесиев[663], ветви Кекавменов, выходцев из Колонии (родиной Катакалона Кекавмена Колонию называет Иоанн Зонара)[664], Ксифилинов, благодаря патриаршеству Иоанна[665] и др. Однако первые три рода имели высшие посты в управлении Халдией. В середине IX в. отец дуки Иоанна Халда основал монастырь Спасителя в Сирмене. Дука Иоанн Халд известен в связи с первым обретением и учреждением праздника рождества св. Евгения, о чем уже шла речь. Адриан Халд, участник мятежа Варды Воилы против Романа Лакапина, пытался, но безуспешно, укрепиться в Пайперте и был захвачен Иоанном Куркуасом[666]. Другой Иоанн Халд был лукой Армениака при Василии II[667]. Власий Халд выступает ок. 1090–1094 г. свидетелем акта Ивирского монастыря на Афоне, тесно связанного с Понтом[668]. Тарониты были выходцами из пограничного с Халдией района Армении[669]. При Василии II, по его приказу, Григорий Таронит собрал в районе Трапезунда значительное войско[670]. При Алексее I его тезка, как мы видели, стал дукой фемы. Род Халдов, но уже мелких земельных собственников, известен и позднее, в XIII–XIV вв.[671] Гавры оказались наиболее влиятельными, и не случайно именно они добились создания там полунезавимого княжества, хотя сам Феодор в 1072 г. был еще носителем скромного титула ипата и являлся топотеритом Колонии, что показывает на его роль местного архонта, а не столичного вельможи, хотя в 1067 г. он наряду с титулом топотерит обладал и титулом патрикия[672]. Такое же положение военачальников среднего звена занимали другие Гавры до середины XI в.[673] Тем не менее трапезундский агиограф называет семейство Гавров «благороднейшим», а владения Гавров на Понте, видимо, были значительны. Род основывает монастырь Св. Георгия в Хериане, дает ему значительные средства и плодородные земли, ктиторским уставом обязывая настоятеля и монахов снабжать продуктами неблизкий трапезундский монастырь Св. Евгения, что исполнялось многие годы[674].

Из фемы Армениак выдвинулся на высшие посты и стал затем императором бывший дука этой фемы Лев V Армянин[675]. Стратиги армянского происхождения долгое время играли лидирующую роль в управлении этой фемой[676]. Династия пафлагонцев, хотя и краткое время (1034–1042), правила Византией, а ее представители стяжали значительные материальные ресурсы[677]. Из Пафлагонии происходили сами Комнины. Кастамон назван прародительским городом Алексея I[678]. Там находились родовые владения Комнинов, ихдинатские «гнезда» — каструмы, следы которых все еще можно обнаружить в Анатолии[679]. В Кастамоне, где были его дом и вотчина, Исаак I Комнин был провозглашен василевсом в 1057 г.[680] Поднятый им мятеж опирался на регулярные войска фем Колонии, Халдии и Армениака. Это было выступление провициальной малоазийской знати, связанной с Понтом[681]. Опираясь именно на пафлагонское войско, Андроник овладел Константинополем в мае 1182 г.[682] Имения в феме Армениак принадлежали и известному полководцу Григорию Пакуриану (Бакуриани)[683]. Выходцами из Пафлагонии были аристократические семейства Куркуасов, Далассинов, Лалаков, Докианов, Диаватинов, Вринг, Мавроподов. Многие знатные евнухи также происходили из Пафлагонии[684]. Впрочем, пафлагонцы имели дурную славу в империи. Евстафий Солунский вообще именовал их племенем варваров по сравнению с эллинами, не в последнюю очередь из-за их поддержки узурпатора Андроника I и учиненных их войском антилатинских погромов в Константинополе в 1182 г.[685] Но если пафлагонцы составляли влиятельную группировку в столице при Македонской династии и вошли в военно-административную и церковную элиту империи при Комнинах, и особенно при Андронике I, опиравшемся на их войско[686], то попытки инкорпорировать в нее понтийских архонтов, видимо, не увенчались успехом, за исключением (и то относительным) Гавров и Таронитов. Схоларии и Мицоматы, Чанихиты и Каваситы, известные при Великих Комнинах, не представлены среди константинопольской знати и не занимали высоких постов в столице в XI–XII вв.[687] Быть может, это еще один показатель автономистских устремлений Понта в то время, способствовавших позднее созданию Трапезундской империи.

Глава 2. Образование Трапезундской империи (1204–1215)