История Трапезундской империи

При осаде городов империи трапезундцы использовали тактику вылазок через те ворота, где стесненность рельефа и конструкция укреплений не позволяли врагу использовать численное преимущество[1302] или где греки видели более слабые или деморализованные части противника[1303]. Были в ходу и метательные орудия[1304]. Халды и манукаиты (жители провинции) нападали на осаждавших с тыла, нанося им большой урон и угоняя коней, преследуя и захватывая в плен отступавших врагов[1305]. Тюрки применяли против осажденных стенобитные машины, катапульты, метавшие камни, забрасывали их стрелами[1306], в XV в. использовали и артиллерию[1307]. Штурм сопровождался криками нападавших, ревом аравийских кимвал, салпинг, рожков и ударных инструментов, которые должны были не только подавать сигналы и поднимать дух нападавших, но и деморализовывать оборонявшихся[1308]. Уже сельджуки, а затем и тюркские эмиры стали использовать боевые знамена и значки отрядов[1309]. Для определения благоприятных дат сражения прибегали к астрологическим предсказаниям[1310].

Для воодушевления войск, поддержания их высокого боевого духа трапезундцы прибегали к традиционным для Византии методам: возносили молитвы о помощи к Христу, Богородице и местным святым, особенно свв. Евгению и Феодору, совершали божественные литургии перед решительными боевыми действиями[1311], император обращался к войску с речью[1312] или просто с призывом из Писания, звучавшим как боевой клич, например: «С нами Бог, разумейте, языци, и повинуйтеся!» (ср.: Исаия, 8,9–10)[1313]. При осаде Трапезунда сельджуками в 1230 г. император обходил стены города с крестным ходом, митрополит нес чудотворную икону Одигитрии, а настоятель монастыря Св. Евгения — мощевик с главой святителя. Все клирики пели слова 67-го Псалма Давидова: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его!»[1314]

Для деморализации противника Андроник I Гид применял и такую тактику, как ведение ложных переговоров якобы с целью заключения соглашения, а на самом деле для показа послам сельджуков (читай — шпионам и осведомителям) благополучного состояния оборонявшихся, обилия у них продовольствия и воды, чтобы без труда выдержать долгую осаду. Получение такого известия порождало неуверенность султана в победе[1315].

Комплектование императорского войска, судя по источникам, заключалось в призыве контингентов из подвластных и вассальных василевсу земель, включая Халдию и Лазику[1316]. В случае тотальной мобилизации при большой опасности в войска набирали, как свидетельствует источник, все же лишь молодых и зрелых[1317]. Отряды лазов успешно действовали при отражении осады сельджуков в 1230 г.[1318], во время гражданской войны 1340–1355 гг.[1319] Легковооруженные мапукаиты успешно воевали против сельджуков в 1230 г., а также против тюркских эмиров, в частности эмира Байбурта Ходжи Латифа, которого они разгромили и обезглавили в 1361 г. Потери тюрок составили около 200 человек убитыми[1320].

Но и в армии Трапезундской империи служили тюркские контингенты. Иногда их воины принимали христианство[1321] и, возможно, как Амируци, например, инкорпорировались в элиту империи Великих Комнинов.

Восточные источники, и, быть может, вовсе небезосновательно, иногда называли трапезундских греков «румийскими франками»[1322]. Под этим может крыться несколько причин: во-первых, их вооружение и способ действий не столь разительно отличались в глазах персоязычных авторов от западноевропейцев; во-вторых, Великие Комнины не раз использовали генуэзцев в своих военных действиях[1323]; в-третьих конфессиональная принадлежность и «латинян» и «греков» к христианам делала для мусульманских писателей их различие малосущественным[1324].

Мы уже писали выше о трапезундском военном и гражданском флоте. Подчеркнем еще раз сам факт его существования, его значение и для действий на море, и для переброски войск, и для торговли. По составленной нами базе данных по массариям Каффы начала XV в. мы выявили 50 патронов судов-греков, происходивших из разных, городов Южного Причерноморья. Многие из них могут быть локализованы: 12 — из Синопа, 9 — из Амиса, 6 — из Трапезунда, 5 — из Амастриды. Это небольшая, но заметная доля из числа всех упомянутых в источниках патронов, среди которых преобладают итальянцы и возрастает число тюрок. Но нередки случаи совладения судами греков с генуэзцами и армянами. Есть сведения о фрахте греческих судов итальянцами и наоборот. Все эти данные подтверждают тезис о росте интеграции сил и средств в торговой навигации в Причерноморье[1325].

Глава 4 . Административная структура, право и власть в Трапезундской империи