История Трапезундской империи

Старое мнение о полном упадке трапезундского мореплавания[1249] не выдерживает критики[1250]. Разные источники свидетельствуют, что в империи Великих Комнинов были хорошие мореходы[1251], строились суда[1252]; постоянно упоминают разные категории трапезундских кораблей, часть которых была предназначена для торговых перевозок. В их числе гребные суда: лигнии, галеи, грипарии, катерги и «круглые» парусные: навы, барки[1253]. Катерга — самый большой тип военного судна-галеры. Барка была меньше, быстроходнее. Этим словом вообще обозначали разные суда. Гриппарион — одномачтовый военный и транспортный корабль, использовавшийся и для рыбной ловли[1254]. Многие суда принадлежали грекам не только из Трапезунда, но и из Амиса (Симиссо), и использовались для транспортировки рабов, фрахтовались итальянцами[1255]. Греки располагали в основном сравнительно небольшими судами, нередко в совладении с генуэзцами[1256], армянами[1257]. В XIV в. совладение допускалось как по долям (половина, четверть корабля)[1258], так и по паям — каратам[1259], при этом число каратов у греков зачастую невелико — 1,5; 3 и т. п. Такие совладельцы подчас создавали общества, как это сделали, например, пять жителей Керасунта, обладателей небольшого числа каратов[1260]. Патрону, командиру корабля, чаще всего принадлежало лишь несколько каратов[1261].

Трапезундская навигация не испытывала в XIII–XV вв. упадка, а в первой половине XV в. даже укреплялась, хотя и не выходя за пределы Черного моря. Мехмед II, установив специальный коммеркий для судов, проходивших из Черного моря в Геллеспонт, назвал в их числе трапезундские корабли[1262]. Введение эмбарго на морскую торговлю трапезундцев вином и орехами, а также недопущение трапезундских купцов в генуэзские владения рассматривались властями Генуи и Каффы как мощный инструмент давления на императора и его подданных[1263].

Немало греков из Трапезунда и Керасунта находилось на военной и иной службе в гарнизонах разных генуэзских факторий (Каффы, Самастро, Симиссо, Синопа), иногда с довольно значительным окладом, от 200 до 400 аспров барикатов в месяц[1264].

Греки и генуэзцы из Трапезунда и Керасунта вели совместные торговые операции. Например, греки из Керасунта получали в Килие от генуэзцев деньги в качестве камбия, на которые в устье Дуная закупалось зерно. После его реализации в Пере сумма камбия выплачивалась по назначению[1265].

Керасунт был крупнейшим после Трапезунда городом империи Великих Комнинов. Уже с конца XIII в. он стал опорным пунктом для генуэзского купечества. В 1291 г., например, генуэзские документы предусматривали возможность зимовки там навы (нефа) — торгового судна большого водоизмещения[1266]. Торговое значение Керасунта для генуэзцев прослеживается и позднее[1267].

Помимо греков и итальянцев, в коммерческих операциях в Трапезунде принимали участие и мусульманские купцы (прежде всего из Персии, Самсуна, Токата, Бруссы и Синопа), а также армяне, жившие во многих понтийских городах, включая Трапезунд. Армяне часто вели совместные операции с венецианцами и генуэзцами, иногда становясь натурализованными подданными этих республик. Нередко они являлись жителями крымских городов[1268].

Нотариальные акты XIII–XV вв., а также данные массариев Каффы позволяют утверждать, что греки — жители Трапезунда и Керасунта — были как зажиточными патронами судов, осуществлявшими самостоятельную навигацию в самые разные порты Черного моря (Синоп, Каффу, Ликостомо, Самастро, Перу и т. д.), так и простыми матросами на генуэзских судах в Черном море[1269].

Итальянские купцы способствовали снабжению Трапезунда и других городов империи продовольствием, доставляли большие средства в казну, уплачивая коммеркии. Значительная доля этих поступлений использовалась для укрепления обороноспособности державы Великих Комнинов. В известной мере транзитная торговля развивала и местное ремесло, особенно те его отрасли, которые обслуживали в первую очередь нужды этой торговли.